А вот плакать нельзя. Не хватало еще плакать! Она достаточно слез пролила из-за него. Хватит!

— Я искал тебя, когда ты сбежала, — она услышала его приглушенный шепот.

Потеряла бдительность. Подпустила слишком близко.

— Врешь! — прищурилась Полина. Ей удалось отодвинуться от мужчины. Но позади стена. Поля оказалась в ловушке. — Уходи! Здесь тебе не рады, Слава! Черт возьми, у тебя же тьма важных государственных дел. Займись лучше ими!

— Повтори!

Архипова рвано и придушенно охнула, когда Барновский в одно движение придавил ее собой. Господи! До чего же он большой! И даже через ткань одежды чувствовались напряженные стальные мышцы.

Поля пыталась отвернуться от своего персонального кошмара. Но он был везде.

Его пальцы касаются ее шеи, подбородка, щеки. А горячее дыхание обжигает ее губы.

— Повтори, Поля! — это уже приказ, от которого в душе у Архиповой поднялась целая волна негодования.

— Что именно? Тебе здесь не рады? У тебя важные дела? Что повторить?! — рявкнула она, понимая, что кричит, а в коридор может войти кто угодно из гостей. Или, что еще хуже, родители.

— Мое имя, — сипло потребовал мужчина.

— Вратислав Павлович! — с нотками горечи в голосе произнесла Полина.

— Нет, Поля, не так, — настойчиво продолжил Барновский и вдруг наклонился очень близко к ней, — скажи, Поленька. Ты же говорила.

Что-то щелкнуло у Польки в голове. Закоротило. Накрыло странной волной щемящей нежности, обиды, ураганом эмоций.

Говорила. И не раз. Много раз говорила. Сотни. Тысячи. Шептала его имя. Кричала…

Она не смогла отвернуться от него. Он заставлял ее смотреть в его глаза. Не мигая.

Что видела она в них? В его взгляде? Ничего… И все! Слишком много видела. Чрезмерно много.

— Слава…

— Да, Поленька, да…, — его выдох опалил ее искусанные губы.

Господи! Это ведь не может быть правдой. Не может! Это все нереально. Просто сон…

Никто и никогда не целовал ее так, как Слава. Отчаянно жадно. Требовательно. Но вместе с тем, позволял ей решать. Не наседал, но ограничивал настолько, что у Полины был всего лишь один выбор: приоткрыть рот и впустить его язык.

Первое касание было сродни разряду электрического тока.

А дальше все понеслось к чертям собачьим. Пальцы Полины оказались в жестких волосах на затылке.

Мужские ладони — вдоль спины и ниже на бедра, чтобы подтянуть девушку, чтобы было удобнее, чтобы прижать еще теснее, ближе.

Безумие. Сплошное безумие.

Полина, закрыв глаза, отдалась этому поцелую. Она сто тысяч раз прокручивала в голове минуты близости со Славой. Вспоминала. Плакала в подушку. Сгорала от желания увидеть его вновь и даже тянулась к телефону. Но всякий раз останавливала себя.

4. Глава 4

Это не сложно, если мужчина по ту сторону экрана, или смотрит на тебя со снимка из соцсетей. А когда он рядом? Когда любимый аромат забивает ноздри? А под ладонями гулко бьется его сильное большое сердце?

Это нереально сложно.

— Уходи, пожалуйста, уходи! — всхлипнула Поля.

Она с трудом вынырнула из дурмана, окутавшего ее тело. Через силу отвернулась и зажмурилась.

Как же это … мерзко! Она целует женатого мужчину. Мужчину, который не принадлежит ей. Который, вероятнее всего, сегодня уже целовал другую женщину.

— Как скажешь, Лина-Полина, — проговорил он, касаясь ртом ее виска.

Поля замерла. Она не доверяла себе, своему телу. И уже не надеялась на то, что Слава выполнит ее просьбу.

Но спустя секунду, все изменилось. Полина осталась в коридоре одна. О том, что Барновский был здесь, говорили лишь припухшие губы Архиповой и терпкий аромат мужского парфюма.

На нетвердых ногах Полина вошла в уборную. Закрылась и разрыдалась.