Он добавил несколько непонятных слов, прозвучавших как ругательства. Помолчал некоторое время и продолжил:

- Этот эльфийский гаденыш - глава, так сказать, неофициальной тайной службы эльфийского императора. Он поставляет Ладранелю Четвертому Миртесилу сведения, добытые максимально нелегальными способами, а император уже искусно использует их во внутренней и внешней политике.

- А у эльфов империя? - перебила я.

- А тебя это удивляет? - приподнял бровь Кемстер, покосившись на меня.

- Вообще-то, да, - кивнула я. - По нашим сказкам и легендам, эльфы плодятся медленнее и куда неохотнее людей, поэтому их и банально меньше.

- Может, и у нас так, - равнодушно пожал плечами мужчина. - Только вот их больше, они сильнее и живут дольше. Не то, чтобы их нельзя было убить, но... когда любовь ушла из нашего мира, эльфы первыми приспособились к новым условиям - договорные династические браки, когда никто не спрашивал наследников, чего они хотят, у них всегда были нормой. А когда остальные спохватились, было уже поздно.

Я задумчиво побарабанила пальцами по колену. Занятно получается.

- Выходит, я нужна живой не только Праматери, но и эльфам? По крайней мере, одному - так точно, - начала я думать вслух. - Причем, зачем-то обязательно живой. Только вот надолго ли?..

- Не думаю, - качнул головой Кемстер. - Не ведаю, что от тебя хочет Великая Праматерь, но намерения эльфа, скорее всего, связаны именно с наследством твоей матери.

- Ты же сейчас не про ожерелье? - я внимательно посмотрела на него.

- Нет, - взглядом он меня не удостоил, но, кажется, всего лишь потому что всерьез озаботился спуском.

Получается, что эльф хочет использовать ожерелье как приманку для проштрафившейся марены, а настоящая его цель - та самая магическая колба? Кали сказала, что заставить работать эту энергию могу только я, но что-то мне подсказывало, что цели неизвестного мне Аарина Икиеля далеки от общего блага мира.

- Он хочет убить тебя лично, - неожиданно твердо сказал Ловец. - Он хочет быть уверенным в том, что существующий миропорядок ничто уже не потревожит.

- Хм, похоже на правду, - я задумчиво покусала губы, глядя вперед. - А Праматерь что может от меня хотеть?

- Что бы она ни хотела, старые ведьмы внесли очень дельное предложение, - хмыкнул он. - Купить время для тебя обещанием вернуть эту штуку в наш мир.

Что-то мне в словах мужчины резануло слух. Я, нахмурившись, развернулась к нему и пригляделась повнимательнее. Внешне спокойный, ведет себе машину, даже не с такой бешеной скоростью, как Кали. Почти расслабленный, но какое-то внутреннее напряжение чувствуется. Посверлив его взглядом еще несколько секунд, я со вздохом откинулась на спинку своего сиденья.

- Кем, ведь есть что-то еще, что ты не договариваешь, - негромко предположила я.

Захочет ответить - ответит. Нет - так нет. По мере приближения к берегу, я чувствовала не только соленый ветер, пахнущий водорослями. Я чувствовала, что вот сейчас я попрощаюсь со своим детством окончательно. Конечно, оно было, как минимум, странным. И казалось мне не самым счастливым, но... оно у меня было, а то, что все так закончилось, заставляло сердце невольно сжиматься.

- Не помню, чтобы разрешал сокращать свое имя, - раздраженно буркнул он.

- Но и не запрещал, - примирительно улыбнулась я. - Что еще было в письме Гути?

Почему-то не покидала уверенность, что бабка должна была написать что-то обо мне. Ну не может такого быть, чтобы она совершенно ничего не написала для той, которую любила почти тридцать лет! И ради которой пожертвовала оставшимися годами жизни...