Подписывайтесь на наш канал! Всегда свежие новости и громкие события!

2. Глава 2.

Марина пребывала в состоянии ступора. Она все еще сомневалась в том, что происходящее – не сон, хотя реалистичность окружающего мира зашкаливала. Запахи, шорохи, даже чувство влаги в воздухе прохладного кабинета – полный набор ощущений убеждал ее, что она бодрствует. Однако происходящее все равно казалось бредом.

Марина еще раз огляделась. Кожаный подлокотник был обшарпанным, а деревянная отделка кресла несла на себе следы многолетнего использования. Хозяин кабинета, сидевший напротив и сочувственно на нее глядевший, также выглядел вполне реально. В уютной тишине этого места приятно постукивали ходики, а из открытого окна доносились крики ласточек. Пахло свечным воском, кожей и холодным камином.

- Да Вы не переживайте, - сказал старик. – Ну, не понравится – вернем Вас домой. Что Вы теряете?

- Я не об этом беспокоюсь, - призналась Марина, возвращаясь к теме разговора. – Вы поймите: даже в двух разных школах программы могут сильно различаться, а уж в двух разных мирах… Конечно, УУД везде одинаковые. Но ведь мы сейчас не о младших школьниках говорим, а о старших подростках.

- Скорее, юношах, - поправил ее ректор. – Они почти все уже совершеннолетние.

- Тем более, - ужаснулась Марина. – Музыка в восьмых-девятых классах – это уже пытка для учителя. Что я буду делать с теми, кто еще старше?

- А какая разница? – улыбнулся ректор, прищурив на нее понимающие серые глаза. – Это беспризорники, они сильно отстают в социальном развитии от обычных детей. По сути, они подростки и есть.

Марина поджала губы и покачала головой. В ее классе некогда учились сестры-сироты. И это были самые сложные дети на ее практике. Получить целый класс таких…

Она тряхнула головой, отгоняя жуткое видение.

- Сжальтесь, Марина Игоревна, - вздохнул ректор, видя явственный отказ девушки. – Некого ставить, совершенно некого!

Марина нахмурилась еще сильнее. Слышала она эту песню. От каждого директора слышала. Потому что количество рабочих мест в школах заметно превышало количество желающих их занять. Ибо сколько бы ни поднимали учителям зарплату, профессия эта оставалась возмутительно неблагодарной, и работать в нее шли только по призванию либо по глупости.

- Ну, хотя бы полгодика, - сменил тактику ректор. – Учебный год уже неделя, как начался, проверка не за горами, а у меня целый класс добавился и ни одного учителя для него!

- Простите, но мне в это плохо верится, - твердо стояла на своем Марина, по опыту зная, что только так и надо разговаривать с директорами школ, чтоб тебя не припрягли к рабскому труду. – Вы сказали, что это известная магическая академия. И что здесь работают лучшие преподаватели страны и им прекрасно платят. Неужели они за свою «прекрасную» зарплату не готовы взять по одному часику, распределив нагрузку на всех?

- Марина Игоревна, Вы, похоже, не понимаете специфики, - вздохнул мужчина. – Дело не в нагрузке и не в оплате. Никто не хочет брать магиков. Они изгои. Увы, но наше общество еще не настолько развито, чтобы преподаватели сумели перешагнуть через предрассудки. То ли дело Вы. У Вас таких предрассудков нет. Вы толерантный человек из гуманного общества.

Марина вздохнула. Этот представитель директорской касты был хорош в убеждении. Но она уже проходила через это. Хлеб за пузом не бегает. И если директор охотится за второсортными учителями, к коим она себя самокритично причисляла, значит, что-то тут нечисто. Либо предлагаемая нагрузка достойна эпитета «немыслимая», либо с классом что-то не так.