А в дверях я столкнулась с Жаном. Даже вздрогнула от неожиданности, но судя по красным ушам парня, его эта встреча взволновала куда больше, чем меня. Правда отступать он не спешил, глядя на меня как-то странно, так что пришлось брать инициативу в свои руки.
- Добрый вечер, Жан. А я как раз ухожу. Ты что-то хотел? Только никого уже нет, все разошлись.
- Да, я знаю, - смущённо пробормотал парень, не прекращая бросать на меня странные взгляды, словно на что-то решался.
Хвостик нервно напрягся.
- Тогда пока? Увидимся завтра.
Я что есть сил изображала непринуждённость, хотя под ложечкой уже неприятно посасывало и вся моя суть прямо намекала, что дело нечисто. Нет-нет, я слишком хорошо помню угрожающий взгляд госпожи Болински и не собираюсь лишаться единственного источника дохода!
- Нет, подожди! – Жан даже схватил меня за руку, словно я уже убегала, а в следующую секунду и вовсе прижал к себе рывком.
И откуда только силы взялись?!
От неожиданности происходящего я даже не успела воспротивиться, а Жан уже горячо шептал мне на ухо такие вещи, от которых нормальные благовоспитанные девицы сгорают от стыда на месте.
Но я-то почти бесовка, к тому же выросшая в деревенской среде, где гадости говорят не только за спиной и шепотом, но и матом в глаза, так что лишь поморщилась и постаралась аккуратно отстраниться. И так же аккуратно возразить:
- Жан, не говори глупостей. Ты, наверное, просто не понимаешь, что это всё твоё разыгравшееся воображение – я не самая красивая и уж тем более не самая желанная. Выйди на улицу, сходи на прогулку в парк – по выходным там гуляют очень красивые девушки, куда более достойные твоего внимания, чем я. К тому же твоя матушка…
- Она мне не указ! – неожиданно вспылил парень, и в его глазах промелькнула несвойственная обычно решимость. – Вот женимся сегодня же, и пусть только попробует хоть что-то возразить! Я сам решаю, кого любить!
- Прости, что? – я даже отпрянула, едва не впечатавшись спиной в стену – так была шокированная его заявлением. – Женимся? С ума сошел?!
- Да! Сошёл! – раскричался Жан, всё больше пугая меня своим неожиданным заявлением. – Раз уж и ты так думаешь, то сошёл! Или и для тебя я пустое место?! Мы знакомы уже полгода!
- Но… - от растерянности я с трудом подбирала слова и даже не могла найти достойные аргументы, чтобы сбежать подобру-поздорову. – Я всех вас знаю с полгода…
- Но я-то знаю тебя лучше! Я всю тебя знаю! От и до! – со всхлипом заявил Болински и рухнул передо мной на колени, пытаясь обнять за ноги. Отступать было некуда, и я выставила перед собой сумочку, как последний бастион обороны. – Ты очень умная, красивая, скромная! Невероятно добрая и трудолюбивая! А как ты любишь механизмы…
- Что тут происходит? – поинтересовалась на повышенных тонах госпожа Болински, чей грозный лик, явившийся в конце коридора, мигом дал понять, что дело швах. – Жан! Почему ты на коленях перед этой… этой особой?! – взвизгнула под конец хозяйка мастерской, широким мужицким шагом приближаясь к нам. – Что происходит?! – грозно поинтересовалась она уже у меня, когда её сынок лишь крепче прижался к моим ногам, словно бросая ей вызов своим неповиновением.
По-детски глупым и катастрофичным. Для меня уж точно.
- Вы поверите, если я скажу, что сама ничего не понимаю? – жалобно прошептала я, уже чувствуя её размашистую роспись в трудовой под записью об увольнении.
Меня молча убили взглядом, так же молча расчленили, затем за ухо оттащили заскулившего Жана от моих ног и свистящим разъярённым шепотом приказали: