- В мой кабинет! Живо!

Судя по тому, что ухо отпрыска до сих пор было в её руке, а смотрела госпожа Болински на меня – слова предназначались именно мне. И я подчинилась. Уже понимая, что уволена, что премии, а возможно и зарплаты мне не видать, я всё равно торопливо шагала в указанном направлении, зачем-то надеясь на чудо. И даже взятый без спроса будильник, оттягивающий сумочку, на фоне новой катастрофы казался абсолютно незначительной мелочью.

И вроде я быстро шла, стараясь не задумываться о том, что происходит за спиной, но у двери кабинета меня догнала госпожа Болински. Одна. Вошла первой, всем своим надменно-презрительным видом показывая, кто тут хозяйка – разве только дым из ноздрей не шёл, как у дракона, рухнула за стол и процедила:

- Закрой дверь, проходи, садись, слушай.

И на несколько минут тяжело замолчала. Я уже собиралась поёрзать на неудобном стульчике для визитёров, стоящем чётко напротив её рабочего стола, как госпожа Болински шумно выдохнула, достала из верхнего ящика стола пухлый мешочек, перебросила его мне на колени и зловеще завила:

- Даю тебе сутки на то, чтобы убраться из города. Здесь твой трехмесячный оклад с премиальными. Я не потерплю невестку-бесовку и хвостатых внуков-выродков, так что если ты не внемлешь моим словам, то очень сильно об этом пожалеешь.

- Но я ничего не знала, правда…

Моя жалкая попытка оправдаться не произвела на госпожу Болински никакого впечатления. Взгляд не потеплел, поза не изменилась, а она сама так же холодно повторила:

- Сутки. У тебя есть сутки.

И я поняла, что диалога не состоится.

Вздохнула, покосилась на мешочек с деньгами, бережно убрала его в сумку и снова взглянула на хозяйку. Что ж, мне дали целые сутки и даже спонсировали скорейший отъезд. На самом деле очень щедро с её стороны, могла бы и просто выкинуть за порог.

- Можно одну просьбу? – произнесла я по возможности ровно.

Брови несостоявшейся свекрови едва уловимо дернулись, предложив продолжить.

- Напишите в трудовой благодарность за добросовестный труд. Мне ведь придётся где-то устраиваться. А с вашими рекомендациями я наверняка найду прекрасную работу в любом другом городе, откуда не захочется возвращаться. Как думаете?

Я шла по краю, но в верном направлении. Госпожа Болински, хоть и чересчур властная, но при этом очень неглупая женщина – рекомендации я получила. Меня даже проводили до выхода, словно самую дорогую гостью, но при этом я прекрасно понимала, что это скорее конвой, чем любезные проводы. Что ж… Единственный, по кому я буду скучать – это Поль. Жаль, не знаю, где живёт, сходила бы попрощаться и поблагодарить за всё хорошее.

Домой я возвращалась в густых сумерках, абсолютно не переживая за свою сохранность. Это в порту, да у кабака могли пристать и поинтересоваться, как такая крошка прогуливается поздним вечером одна, а в районе кладбища подобных глупцов не водилось. С мелким хулиганьём я научилась справляться ещё в подростковом возрасте (спасибо отцу и братьям), а серьёзных преступлений в этом захолустном городишке не случалось. Об этом нередко вздыхал Ксавьер, с детства мечтавший служить в управлении, но после года службы уволившийся из-за скуки. В мастерской тоже было не слишком-то весело, но при этом не надо было ходить в ночные патрули, а платили полноценным служащим ничуть не хуже, чем стражам.

В общем, когда я отпирала дверь в свою квартирку, меньше всего ожидала, что меня встретят ослепляющим пульсаром и обездвиживающими путами. Даже взвизгнуть толком не получилось, что уж говорить о сопротивлении – меня ослепили, заткнули и обездвижили в считанные мгновения!