– Славная смерть, – изрек со знанием дела мерсийский командир. – Он проиграл, но и своего убийцу, похоже, уволок на тот свет.

Альфгар издал возглас крайней досады и отвращения. За его спиной рабы прокатили отцовский походный экипаж. Сквозь брешь в частоколе показалась и повозка с чернорясым духовенством. В середине покачивалась, сверкала в лучах восходящего солнца позолоченная епископская патерица.

– По крайней мере, мы хоть кого-то взяли в плен, – сказал Альфгар.

– Двоих? – переспросил епископ Даниил, не веря ушам. – Вы убили девятерых и схватили двоих?

Никто не удосужился ему ответить.

– Нам нужно извлечь из этого наибольшую пользу, – сказал сыну Вульфгар. – Как поступишь с ними? Ты что-то говорил о наглядном примере.

Перед ними стояло двое вольноотпущенников, каждого держали два воина. Даниил шагнул вперед, схватился за шнурок, видневшийся на шее у пленника, и рванул. Он изучил предмет, который остался у него в руке, и сделал то же самое со вторым. Серебряный молот Тора и серебряный меч Тира. Даниил сунул их в кошель. «Отдам архиепископу, – подумал он. – Впрочем, нет. Кеолнот как флюгер, слишком ненадежен, ничем не лучше Вульфхера Йоркского».

Добыча отправится к папе Николаю. Авось при виде серебра тот сообразит, что английская Церковь больше не может позволить себе слабых архиепископов.

– Я поклялся выжечь заразу, – сказал Даниил. – И быть посему.

Через час илиец Вилфи стоял привязанный к столбу и со спутанными ногами, чтобы не брыкался. Хворост занялся весело, пламя лизнуло шерстяные штаны. Когда огонь коснулся кожи, Вилфи стал извиваться, но без толку, путы держали крепко, и он лишь в муке хватал воздух ртом. Мерсийские воины глазели на него, желая узнать, как вытерпит боль человек, родившийся в рабстве. Селяне наблюдали скорее со страхом. Многие уже видели казни, но даже самых злостных преступников, грабителей и убийц ждала простая петля. Медленное и жестокое умерщвление не числилось в обычаях англичан. Зато оно поощрялось Церковью.

– Дымом дыши! – вдруг крикнул Сибба. – Дыши дымом!

Вилфи сквозь боль услышал, пригнул голову и сделал несколько сильных вдохов. Мучители не решились подойти, и он повалился вперед в своих путах. Уже лишаясь чувств, на миг выпрямился и посмотрел в небо.

– Тир! – воззвал Вилфи. – Тир, помоги мне!

Дым окутал его как бы в ответ. Когда он рассеялся, Вилфи уже обмяк. Толпа зароптала.

– Хорош же пример, – бросил Вульфгар епископу. – Почему не спросишь у меня? Я объясню, как надо.

Когда ко второму столбу поволокли Сиббу, люди бросились по приказу Вульфгара в ближайший дом и вскоре вернулись, катя перед собой пивную бочку – вещь, которая имелась даже в самом захудалом хозяйстве. Они выбили днище, потом другое, и получился короткий прочный цилиндр. Владелец бочки молча уставился на свой летний эль, который хлынул в грязь.

– Я поразмыслил об этом, – сообщил Вульфгар. – А чем мне еще заниматься? Вам нужна тяга, как в печной трубе.

Бледного, сверкавшего глазами Сиббу привязали к столбу рядом с тем, у которого умер его товарищ. Когда пленника плотно обложили хворостом, к нему подступил Даниил.

– Отрекись от богов языческих, – предложил он. – Вернись ко Христу. Я лично исповедую тебя, отпущу грехи, и ты будешь милосердно заколот перед сожжением.

Сибба помотал головой.

– Отступник! – возопил епископ. – То, что ты испытаешь сейчас, будет только началом вечного горения! Помни об этом! – Он повернулся и погрозил селянам кулаком. – Вам всем предстоит вечно страдать от казней огненных! Ибо геенна уготована каждому, кто не во Христе! Не во Христе и не в Церкви, которая владеет ключами от рая и ада!