− Зеленый, − прошептал Гэримонд задумчиво, когда растерянная женщина с маленьким принцем скрылись из виду.

− В этом есть какой-то смысл? – спросила Ювэй.

− Это цвет моей ауры. Мой цвет, − прошептал Гэримонд и снова перевернул мерцающий перстень, шагая дальше.

Он еще не был готов вернуться на бал.

Стоило Гэримонду покинуть зал, как Грэстус тут же попрощался со своей дамой и, поймав бокал вина с подноса проходящего мимо слуги, подошел к королю.

− Ваше Величество, вы воспитали прекрасного сына, − сказал он.

Король с интересом посмотрел на него, не понимая, насколько искренни подобные слова.

− У вас действительно замечательный сын, − сказал Грэстус. − Поверьте мне, такие аграафы, как Гэримонд, давно не появлялись на свете. Он не слушает чужое мнение, не верит слепо словам и − я в этом абсолютно уверен − не поддается чужому влиянию. Если он решил – он добьется. Сильно, решительно, но в то же время опасно, чревато разрушениями и болью. Такие как он способны приносить смерть миру.

Короля передернуло, но он тут же вспомнил предостережение сына.

− Я знаю, что на самом деле вы боитесь, − неожиданно сказал Грэстус, − но… Вы ведь хотите, чтобы я все вам объяснил.

Король кивнул.

− Тогда давайте поговорим там, где нас никто не услышит.

− Идемте, − только и сказал король, жестом запретив своему адъютанту следовать за ними.

Король Эверен привел Грэстуса в свой кабинет и жестом предложил занять одно из двух кресел у небольшого стола, будто созданных для бесед личных, насколько мог позволить правитель большого королевства.

− Расскажите мне все! – попросил он прямо.

Грэстус кивнул, сам переместил себе еще один бокал вина и, кивнув на возникший второй для короля, заговорил:

− Еще когда он родился, я говорил вам, что он очень силен и способен на многое. Его сила столь велика, что весь мир может стать ему подвластен. Ему не хватает опыта и практики, но я больше чем уверен, что уже сейчас он сможет одолеть любого мага, только скоро даже аграафы будут в его власти. Даже я.

− Вы можете говорить яснее? – попросил король.

Бокал он принял, но вина даже не попробовал, нервно хмурясь. Слова аграафа ему не нравились. Они его пугали, но изменить он их никак не мог.

− Я лишь хочу вас предупредить, − мягко сказал Грэстус, отставляя свой бокал. – Вы когда-нибудь слышали о том, что сила должна служить власти, а не быть ею?

Король неуверенно кивнул, а Грэстус вздохнул и горько покачал головой.

− Я не хочу давать вам никаких советов, не имею права, но мой дар предвидения заставляет меня предупредить вас. – Он коснулся собственной груди. − Ваш сын может уничтожить не только королевство, но и весь наш мир. Я каждую ночь, вот уже много лет, вижу один и тот же кошмар. Ваш сын убивает меня на крыше замка. За его спиной стоит женщина, сражающаяся с какими-то людьми, а он беспощадно душит меня, держа в другой руке измазанную в крови корону…

Грэстус отвернулся и кружевным платком манерно отер со лба выступивший холодный пот, а затем коснулся шеи дрожащими пальцами, будто его действительно пытались задушить мгновение назад.

− Признаюсь, ваш сын меня пугает, − тихо сказал он. – Ничего подобного я прежде не испытывал. Я видел этот сон еще до его рождения и теперь почти уверен, что его черные глаза станут последними, что мне суждено увидеть в этой жизни.

Король молчал.

− Простите мне такие речи, − тут же сказал Грэстус, оттянув от шеи галстук. – Я просто хочу быть честным с вами. Хочу, чтобы вы знали.

− А еще хотите, чтобы я лишил его прав на трон, верно?