− Буду, − согласился Глен, весело смеясь.

− На сегодня все? – спросил Гэримонд.

− А ты устал? Хочешь меня проводить?

− Нет. Делай, что хочешь, − равнодушно ответил принц и щелчком пальцев переместил еще одну бутылку.

На завтрак ему даже смотреть не хотелось, потому он отправил его на псарню, а посуду − вниз на стол у самой двери. Можно считать, навел порядок.

Глен проследил за его рукой, провел взглядом по стене, будто мог видеть, как исчезнувшие тарелки возникли в другом месте, а потом встал.

− Мне пора, но я еще приду.

Гэримонд только рукой махнул, все еще считая, что хранитель будет делать, что ему заблагорассудится и спорить с этим нет никакого смысла.

− Если после полудня ты передумаешь, просто позови меня, и я сразу же приду, − сказал Глен, шагая к темноте, снова возникшей в углу.

− До полудня осталось пару минут. Можешь просто подождать немного и услышать очередное «нет».

− Извини, но я не хочу на это смотреть. Уже насмотрелся, да и говорить ты не сможешь сразу. Это не бывает легко.

Сказав это, Глен исчез в темноте, а Гэримонд только головой покачал. Хранителя он больше не чувствовал, тьмы перед собой не видел, да и полудня не боялся, только смеялся от того, что ритуальный час совпал с часом его рождения, если конечно это не судьба всех аграафов рождаться именно в это время.

Он появился на свет в полдень двадцать лет назад.

Отсчитывая последние секунды, Гэримонд запер комнату на ключ, задернул шторы и, закрывая глаза, лег на пол.

Три.

В башню шагнул король. Меньше всего сейчас Гэримонд хотел видеть отца. Рассказывать ему правду Гэримонд не хотел, но и прогнать уже не мог.

Два.

В соседней комнате у окна стояла задумчивая Ювэй, не понимая, отчего ей так неспокойно.

Один.

Где-то глухо ударили часы. Днем их бой был почти не слышен, но в теле принца он раскатился острой болью и оставалось только кусать губы, чтобы никто не слышал крика. Он жалел только об одном – собственной силой нельзя захлебнуться, даже если она бьет через край…

Ювэй вздрогнула, услышав бой часов. Обычно она его не замечала, а тут он буквально зазвенел в ее голове и по телу тут же прошел озноб.

− Иди к нему, − прошептал кто-то.

Она обернулась. Часы ударили вновь, и ноги почти подкосились.

− Иди же, − прошептал уже совсем другой голос, и она не пыталась уже ничего понять. Тот второй голос придал ей уверенности.

Третий удар часов смешался с грозным стуком в дверь.

− Гэримонд, открой немедленно! – требовал король, осознавший, что комната заперта.

Ювэй выскочила к нему в коридор, чувствуя, что вся дрожит, и она уже не может разобрать, где ее пульс, а где бой проклятых часов.

− Что с ним? – спросил у нее король.

− Я не знаю, − с трудом ответила она и коснулась двери, едва не рухнув без чувств.

… В комнате плясали тени, и только в центре в проблеске света стоял молодой мужчина. Высокий, статный. Он был широк в плечах и казался очень сильным. Черные короткие волосы трепал несуществующий ветер.

Она его совсем не знала, но все равно шагнула к нему, разгоняя тьму. Она отползала от нее, извиваясь, как настоящие черные черви.

− Что за дрянь? − прошептала она, морщась, а потом сделала еще шаг и вдруг поняла, что эта тьма выползает прямо из человека перед ней, роняя на пол капли алой крови.

Он обернулся и пораженно прошептал.

− Ты? Как ты здесь оказалась?

Его голос она сразу узнала.

− Ваше Высочество? – спросила она, себе не веря.

Он не был бледен, и глаза его были ярко-зеленого цвета: такие же, как камень в перстне на его руке.

− Уходи, тебе нельзя здесь быть, это опасно, ну же…