— Он не смог отстоять твою честь, Аниса.

— У него не было шансов. Он человек, а ты…

— Я ему нос и ребра ломал человеком, — Давид щурится и поднимает голову. На шее у кадыка одинокая царапина, которая должна была уже зажить. — Без силы зверя.

Наклоняется ко мне, вглядывается в глаза и шепчет:

— Через пять минут, чтобы была в моей спальне.