— Не возвращайся.

— Что?! — охаю я.

— Ты меня слышала, Аниса. Не возвращайся, — голос спокойный и холодный. — ты опозорила нас.

— Что? — повторяю я. — Дядя…

Гудки, и оседаю на пол, но меня подхватывают сильные руки Ви и усаживают на стул. Вот теперь я могу умереть? Самое время сердцу не выдержать и остановиться. Похоже, Киям переврал ситуацию, но даже если бы открыл правду, то итог был бы один. Дядя, мягко скажем, очень консервативных взглядов.

— Я тебе воды налью, — Ви забирает из моей ладони телефон, а я кутаюсь в полотенце.

И что теперь? В груди пусто.

— Пей, — Ви ставит передо мной стакан воды и капает из темного пузырька несколько красных капель. — Пей, милая.

Я делаю несколько глотков. Язык немного вяжет. От меня отказалась семья. Что дальше?

— Я все понимаю, — слышу старческий злой голос. — Для вас ритуальная охота — просто каприз стариков, но правила есть правила. Это дань уважению.

— Да притащим мы вам оленя, — сердито отвечает ему Амир. — Что за паника? Вы там голодные, что ли, сидите?

— Вот зачем нам просто куски мяса? И старикам важна охота. Вот ваш отец себе бы никогда не позволил подобной наглости, а вы?

— А мы безалаберные, — хмыкает за дверь Кирам.

— Вот именно!

На кухню входит седовласый старик в простой тканой рубахе. Прихрамывает на одну ногу, лицо в глубоких морщин и темных пятнах. Беспардонно обхватывает мое лицо сухими ладонями, рассматривает его, затем оттягивает веки и щурится:

— Рот открой, дорогуша.

И я молча подчиняюсь. Даже мысли не возникает возмутиться. Вваливаются четверо братьев и руки все, как один, скрещивают на груди.

— Меня похитили, — сдавленно говорю я.

— А мне сказали, что ты откуп, — разглядывает ногти на пальцах и поднимает блеклые глаза.

— Откуп, — Дамир недовольно цыкает.

И все в штанах стоят. Перед стариком им совестно красоваться голыми телесами. Все-то они знают о приличиях.

— Если так, то вы должны были к нам сначала явиться, — старик обиженно оглядывается на него.

— Нет, не должны были, — Амир сводит брови вместе. — По желанию, а такого желания не возникло.

— Я хочу уйти, — опускаю взгляд.

— Куда? — охает Ви. — Тебе некуда возвращаться. От тебя отказались.

— А это еще что за новости? — Дамир переводит на нее цепкий и изучающий взгляд.

— А вот такие новости, — Ви швыряет телефон на стол и подбоченивается. — Некуда ей возвращаться. Доигрались? Лишили девочку семьи.

— Нехорошо, — соглашается старик и растирает в пальцах локон моих волос, а затем к нему внимательно принюхивается.

— Я найду, куда вернуться, — вся сжимаюсь, когда Старейшина вырывает один волосок и отправляет его в рот.

— Здоровая, — он сосредоточенно причмокивает. — И нервничает.

— Конечно, она нервничает, — Ви сводит брови, всплеснув рукой на братьев. — Как тут не нервничать?

— Я не хочу быть здесь… — закрываю глаза. — Мне тут не место.

— А где тебе место? — задает спокойный вопрос Варус.

— Пошли, — старик шагает к двери и оборачивается на меня через плечо. — Чего расселась? Пошли.

— Куда? — Дамир выходит чуть вперед, когда я встаю из-за стола. — Она наша на месяц.

— Вот я и погляжу насколько она ваша. На месяц, на год, на день или на час.

— Есть нам смысл тебе лгать, старик, — Кирам недовольно кривится. — Под ликом Луны Анису отдал ее брат.

— Для некоторых и нет причины для лжи.

— Ты в нашем доме нас и оскорбляешь? — Амир надменно вскидывает бровь. — Нарекаешь лжецами?

— Сегодня вы оскорбили Старейшин, — фыркает старик. — Это вы у нас по части оскорблений и неуважения.

Робко семеню за стариком, и братья недобрыми взглядами провожают нас, а затем нагоняют нас почти входной двери.