Мы молча усаживаемся, Валя отвлекается на телефон, а я рассматриваю обстановку. Зал в стиле лофт. Это когда недоделанный ремонт выдают за дизайн: кирпичи со сколами, штукатурка неаккуратными шматками, потолок с трубами – классика для гриль-бара в Новосибирске. Это не пространство для вдохновения, эстетического удовольствия или расслабления. Тут едят мясо.

Появляется девушка двадцати лет, с лицом как у фарфоровой куклы и бейджиком «Лиза». Валентин мгновенно выныривает из экрана и тащит к себе все принесенные официанткой меню.

– Я тебе сам выберу, ага? – улыбается боксер.

Я удивленно молчу и решаю наблюдать. Лиза, ожидая заказ, внимательно рассматривает Валю. Его гигантские руки, как две колонны, занимают треть стола.

– Короч, неси мне две порции куриной грудки с гречей, без соуса и 3 молочных коктейля. А для дамы стейк с кровью и бокальчик красного, – уверенно диктует боксер.

– Я вас узнала, – тихо пищит Лиза, – вы же Валентин Степанов?

Гигантская голова боксера озаряется улыбкой.

– Он самый.

– А можно с вами сфотографироваться? – поджимая губы, спрашивает Лиза.

– Канеш! – Валя вырастает над столом, задев люстру. Официантка подходит ближе.

– Подожди, надо ж фирменное, – гигант снимает футболку, оголяя торс. Администратор и еще две официантки становятся в очередь. Это интереснее, чем в зоопарке – слон так не умеет.

– Какие хорошенькие у меня фанатки, – веселится Валя, – Можешь потрогать.

Он прикладывает к гигантскому бицепсу руку Лизы. Девушка розовеет и прячет глаза. Официант, не вовлеченный в представление, приносит бокал красного, и я делаю пару больших глотков. Совершенно ясно, что в этот раз интуиция свернула не туда.

Через семь минут номер с позированием заканчивается, Валя наконец-то надевает футболку и садится. Он счастлив. Задумываюсь, похоже ли это больше на нарциссическое или гистрионное расстройство личности. Склоняюсь ко второму.

В ожидании блюд, делаю вид, что слушаю про победы, трофеи и поклонниц. Продумываю план отступления или, лучше, побега.

– Знаешь, я же своего рода психолог, вижу людей насквозь. – Прерывает мои мысли боксер и откусывает кусок курицы, который принесла Лиза.

– Ты прям холодная королева, – продолжает Валя, прожевывая, – у которой внутри пожар. Тебе надо внимание, конфетки, подарочки, все такое. Любишь погорячее, да?

– Я же вижу, как ты раздеваешь меня взглядом, – у меня внутри намечается сейсмическая активность из злости. Стараюсь сосредоточиться на дыхании. Вдох на четыре счета, пауза на четыре счета, выдох на четыре счета и пауза на четыре счета.

– Тебе не хватило того, что ты увидела? – с ухмылкой говорит Валя и впивается зубами в очередной кусок, – Ты получишь все на десерт.

Он чавкает он и подмигивает. Злость на десять баллов по шкале Рихтера. Сжимаю челюсть до скрипа, отодвигаю стейк на середину стола.

– Я вегетарианка. На диете. Но у меня для тебя кое-что есть, – замедленным движением достаю из сумки визитку. Большими золотыми буквами на черном фоне «ПСИХИАТР».

– Не имею права озвучивать тебе диагноз вне кабинета, но очень бы хотелось. И по поводу «погорячее» и «десерта». Попробую объяснить на твоём языке. Я, ты – НЕТ.

Валентин перестает жевать и, кажется, зависает, как виндоус 98. Надолго.

Достаю из кошелька три купюры по тысяче и оставляю рядом с нетронутым мясом. Спешу к выходу.

Может быть, я ничего не потеряла без свиданий за все эти годы?

Голова пульсирует адреналином. Два бокала красного на голодный желудок оказались не лучшим решением. Как и вечер в целом. Хочется скорее выбраться на улицу и подышать. С усилием тяну дверь на себя, но она не поддается. Повисаю на ручке, отклоняясь назад. Безрезультатно. И в момент, когда в сознании проносится мысль о том, что открывать нужно «от себя», кто-то резко дергает с той стороны. Не успеваю среагировать и по инерции вылетаю вперед. Теряю равновесие и, из-за ненавистной гравитации, валюсь на пол. Сумка выплевывает ключи, кошелек, помаду и визитки. Решаю сначала все собрать и только потом встать. Чувствую, как саднит правая коленка.