Возвращаю отвисшую челюсть на место и сглатываю застрявшее в горле недоумение. 

Что он там забыл? 

Несколько минут жду, что он выйдет обратно, но он не возвращается и через полчаса. 

Господи, он там что, ночует?! С ума сойти... 

В общем, постояв ещё две минуты для надёжности, я иду спать. Хоть простой я на балконе всю ночь, а ответа на главный вопрос: почему? — я не получу. 

Буду размышлять над другими способами, как утолить своё неуёмное любопытство. 

Поутру... ну как поутру? Для меня поутру, для остальных — время обеда. В общем, первым делом, как я просыпаюсь, иду на балкон. Осторожно осматриваю тихую местность, чувствуя некоторое разочарование оттого, что не вижу кое-кого на привычном месте, и уже тогда отправляюсь умываться. 

За завтрако-обедом мама хмурится, глядя в окно, и, когда я запиваю молоком омлет, задаёт мне вопрос, который заставляет меня поперхнуться и закашляться: 

— Дочь, у тебя появился поклонник?.. Появился? — улыбается она, спеша ко мне, чтобы похлопать меня по спине. 

— Ч-что? — вытираю сопли и пытаюсь отдышаться. — С чего ты взяла? 

— Этот мальчик во всём чёрном с самого утра сидит на лавочке возле нашего подъезда и попеременно смотрит в наши окна.  

Эти слова, словно укол адреналина, который мгновенно разгоняет бег сердца до скорости света. Подскакиваю к окну и реально вижу на лавке Рому! И он как раз поднимает глаза, неминуемо встречаясь со мной взглядами. О-фи-ге-ть. 

Его губы искривляются в ехидной усмешке, а приложенные к виску два пальца отдают мне честь.  

Я не отскакиваю от окна только потому, что нахожусь в огромном шоке. 

«Как дела, мышка?» — читаю по его губам. 

— Странно, что вы не обменялись номерами, — выводит меня из ступора голос мамы за спиной. — Вы же современная молодёжь! Или он тебе не нравится, а таким образом преследует? Может, с ним стоит поговорить твоему отцу? 

— Нет! — пугаюсь я, разворачиваясь к маме. — Не нужно никому ни с кем разговаривать. Он мне нравится. В смысле, всё нормально. Мне ничего не угрожает. 

Кроме разве что инфаркта в столь юном возрасте от всех этих свалившихся на меня переживаний. 

Мама, тихонько хмыкнув своим мыслям, загадочно улыбается: 

— Так выйди к нему. Не просто же так он ждёт тебя с самого утра... 

Именно. Далеко не просто так... Только контекст у этого ожидания совсем не тот, что вкладывает в него моя мама.  

К сожалению. Моему. 

— Знаешь, — продолжает мама, — его лицо мне кажется знакомым... 

— Мы с ним учились в одном классе. Это Рома Чижов. 

— Чижов... — задумывается она. — Так-так... О! Помню на одном из родительских собраний его папу... Не самый любящий родитель. 

— О чём ты? — тут же заинтересовываюсь я, подсаживаясь к ней за стол. 

— Зря я тебе об этом сказала, — поджимает она на секунду губы, а затем, улыбнувшись, касается тёплой ладонью моей щеки: — Пусь Рома сам тебе обо всём расскажет, если посчитает нужным. А ты просто дай ему шанс произвести на тебя хорошее впечатление. 

Закатываю глаза к потолку. Мама такая мама — толерантна по отношению к любому человеку. Только вот она не в курсе, что производить на меня хорошее впечатление Роме нужно в последнюю очередь. В смысле, совсем не нужно. А мне, напротив, хочется знать о его жизни всё... Дилемма. 

— Уговорила, — вздыхаю я. — Пожалуй, и правда стоит дать ему шанс. 

— Так беги. Он и так долго ждёт. 

Приплыли. Ну ладно, попробовать выяснить то, что он задумал, и правда стоит. Хотя бы для того, чтобы он перестал настораживать мою маму. А то там и до папы очередь дойдёт, а он у меня полная противоположность моей добродушной родительницы.