Так я себе говорила. Старалась и сама поверить в это.

Со временем свадьба стала неизбежностью, о которой нет смысла сожалеть. Меня ждала неординарная роль жены миллиардера, любимца женщин, могучего и опасного полуволка, почти неуязвимого существа. И к этому действительно следовало морально быть готовой.

Что я для этого сделала? В основном, избегала слишком много раздумывать над этим.

Дженар просил просто ему довериться, обещал обо всем самостоятельно позаботиться. Я отпустила ситуацию и плыла по течению.

Волновались только мои подруги. Правда, по-разному.

Эрми ненавидела меня и завидовала, но в то же время срывалась в восторг оттого, что ей удастся побывать на закрытой для простых смертных свадьбе. И надеялась подцепить там одного из десятков холостых братьев Дженара, чтобы и самой удачно устроиться.

Ирунис откровенно восхищалась моей способностью захомутать «правильного» жениха и обеспечить свое будущее так блистательно.

«Из грязи – в князи», - так она говорила про меня теперь.

«Ох уж эти тихони», - добавляла с ласковой улыбкой, почему-то считая, что я хладнокровно все продумала и лишь притворялась невинной студенткой.

Но не осуждала меня за это, а наоборот, поддерживала.

«Так и нужно с ними, с мужиками», - утверждала она, вообще не считая, что выходить замуж без любви – какая-то проблема.

Тосни отнеслась к моему решению сдержанно, и она была единственной, кто предостерег от ошибки.

«А не пожалеешь об этом спустя года? – пыталась разобраться она. – Вдруг он – не тот, кто тебе нужен?»

«Ты с ума сошла?! – спорила с ней Эрми, округлив в шоке глаза. – У Мары никогда не будет никого круче перца Беквуда! Не мужик, а мечта»!

«Да, но Мара его не любит, - сочувствовала подруга. – Что если она встретит того, на кого отзовется ее сердце, когда будет уже поздно?»

«Развестись никогда не поздно», - пожимала плечами беспечная Эрмина, стреляя в меня таким красноречивым взглядом, будто она будет первой, кто охотно подберет моего бывшего.

«С такими, как Беквуд, не разводятся», - фыркала Тосни таким тоном, будто это значило бы смертный приговор.

В чем-то она была права: довольно часто меня охватывала тревога, когда я спорила с Дженаром, проявляя характер.

В такие моменты он смотрел на меня так хлестко и непримиримо, что мой язык немел и прирастал к нёбу, во рту пересыхало вмиг.

Я отказывалась верить, что это банальный страх. Просто Дженар был их тех мужчин, кто умел поставить на место даже парней крупнее себя, что же говорить о хрупкой женщине.

В нем априори кипела эта могучая, яростная, агрессивная сила, с которой не справиться обычному человеку. Просто потому что он наполовину был зверем. И непререкаемым лидером.

Но это не значило, что если я разозлю его, мне грозит опасность. Мужчина был старше меня и относился к женским капризам терпеливо, за что я всегда испытывала к нему благодарность.

Я не показывала страха. В конце концов, я не какая-то там девка с улицы. Невеста, а вскоре стану женой: полноправным членом семьи, имеющим те же привилегии, что и все остальные. Мне нечего было бояться.

И лишь иногда, когда позволяла себе покрепче задуматься о грядущем, я чувствовала себя беззащитным кроликом, за спиной которого вот-вот захлопнутся створки ловушки.

Дженар Беквуд был привлекательным мужчиной для большинства женщин. Богатство, положение в обществе и известность делали его завидным холостяком. Внешне он тоже не был уродом.

Так почему же я не испытывала к нему тех нежных и романтических чувств, которые веками воспевают и классики, и современники? Почему не возникало томления в груди, и я не скучала по его присутствию, как следовало?