— Все будет хорошо, моя леди. Не бойтесь.

Я ответила теплом объятий, под раздраженный вздох Хайна.

— Вы же её не на плаху отправляете, — произнес и замолчал, заметив крайне недоброжелательный взгляд Дарьера. — А я что? Я только выполняю приказ.

— Извелись настоящие мужчины, — буркнул Дарьер бесстрашно смотря в лицо побледневшего Хайна. Тот зубами скрипнул. Раздраженно шагнул ко мне, рывком открыл дверь и втолкнул в комнату.

— Вам пора, леди!

И тут же её захлопнул. По инерции я пролетела пару шагов и остановилась посреди комнаты. Тусклый свет едва ли освещал её, погружая в мрачные тени дрожащих огоньков свечей.

За дверью послышалась тихая перебранка Дарьера и Хайна.

— Что вы мне это высказываете? Вы бы спасибо родственникам сказали.

— А им я еще скажу. А здесь с вами говорить буду. Вы еще услышите старого слугу своими руками отведшего его любимую госпожу на поругание.

— Да какое поругание! Что вы надумываете…

Голоса удалялись и вскоре стихли.

— Вы так и будете стоять посреди комнаты? — спросили меня из тени балдахина, накинутого над кроватью. Огромной, широкой. Ну да, именно такая и должна быть кровать для любовных утех. В свете свечей было видно расположившегося на шелковых простынях мужчину. — Снимите туфли и идите ко мне.

Я, не наклоняясь, скинула легкие туфельки с ног, но вопреки приказу невольно отступила и по стеночке пошла подальше от кровати, стараясь не смотреть на неё. Ведь судя по всему господин не одет.

— Далеко собрались? — голос шаена стал насмешлив. Я замерла на месте.

— Мне что-то душно. Можно окно открыть? — едва смогла сказать.

Одним махом мой будущий любовник оказался рядом.

Опасения, что генерал не одет, оказались не совсем верны. В тусклом свете заметила на нем длинную до середины бедра черную рубашку. Сквозь распахнутые полы обнажалась грудь. Очень быстро оказавшаяся рядом со мной. Крупное тело прижало меня к стене. Тяжелое дыхание обожгло лицо. Руки сковали запястья. Губы коснулись кожи у самой мочки.

Впервые. Чужие. Мужские губы. Обжигающим прикосновение, в котором жар желания, и пылкость страсти.

Вот и не стоило меня наряжать, генералу совершенно безразлично в чем я. Могла вообще голая прийти.

Поцелуи потекли по лицу. Легкие касания языка пронзали словно иглами.

Я неловко дернулась. Асташ замер, тяжело дыша всмотрелся в мое лицо и вдруг тихо спросил.

— Леди, у вас был опыт в общении с молодыми людьми?

Снова «леди»? Ему настолько претить мое имя? И о чем он спрашивает? Какие молодые люди? Какой опыт? Мне всего семнадцать. Я аристократка.

«Нет», хотелось крикнуть ему в лицо. Но голос предательски сел.

— Нет, — выдавила сломлено.

Если бы меня можно было видеть, то стало бы заметно как заалели от стыда щеки.

Астеш ничего не произнес на это. Но движения его стали более осторожными и бережными. Аккуратно отпустил мои запястья скользнув к талии и мягко прижал к себе.

От частоты моего дыхания можно было задохнуться.

— Вы меня боитесь? — спросил тихо.

— Да, — напряжение сводило с ума. И близость шаена. Ведь я еще никогда и ни с кем не была так близко. Боялась поднять голову и увидеть в полутьме хищный темный взгляд с пляшущими в нем искорками.

— Не стоит, я не столь страшен как кажусь. — С какой-то горечью произнес генерал.

Провел рукой от талии и выше, слегка касаясь моего обнаженного плеча. Очень нежно провел по нему и вниз к ладони. На секунду сплел наши пальцы. И тут же отпустил, переводя руку к бедру пока еще скрытому тканью платья.

У меня жар пошел по телу. В висках застучало диким пульсом. Дрожь тела уже не возможно было сдержать.