– Какого хрена ты делаешь? – злобно шиплю я на него, пряча свой интерес за раздражением.

Ну вот, говорю же, что я не леди. Хм, мама прибила бы меня за такое приветствие, но её здесь нет, слава Богу.

Улыбка Дилана становится ещё шире, а потом он мелодично смеётся. Смеётся, чёрт возьми.

Смотрю на тетрадь в своей руке. Ну, конечно, что может быть смешнее, чем страдания подростка о неразделённой любви, первые месячные или первый поцелуй? И как хорошо, что я больше не подросток и уже давно ничего не пишу в этой тетради. Надо её сжечь!

Выхожу из ступора, прохожу к столу и запихиваю тетрадь в ящик. Смех обрывается, и я вновь поворачиваюсь к Дилану. Он разглядывает меня из-под опущенных ресниц. И мне кажется, что я начинаю краснеть от этого взгляда.

– Не мог бы ты встать с моей кровати? – выдавливаю сконфуженно.

Парень завалился на неё прямо в ботинках, не говоря уже о тёмных джинсах и кожаной куртке, которые выглядят запылёнными.

– И тебе привет, Мэдисон, – говорит он глубоким низким голосом, который, оказывается, ещё приятнее, чем его смех. – Или лучше называть тебя Мэди? – подмигивает мне. – Или, может быть, сестрёнка?

О, Боже, нет. У нас, к несчастью, одна фамилия, потому что мама возжелала взять фамилию Конора, но мы точно не родственники.

– Ты можешь никак меня не называть, – выпаливаю несдержанно. – И встань с моей кровати! Я покажу тебе твою комнату, и моя миссия будет выполнена.

Он цокает языком, и его голова качается из стороны в сторону.

– Нет, так не пойдёт. Твоя мама сказала, что ты будешь моим гидом по всему дому. Можешь и город мне показать.

Я закатываю глаза.

– Ты же жил здесь! И поверь, с тех пор Колорадо-Спрингс не изменился.

– С тех пор прошло много лет, Мэди. Я забыл эту дыру.

Я начинаю злиться. И не потому, что Дилан назвал так родной город, он и правда дыра. А потому, что он всё ещё на моей кровати и вставать явно не собирается.

Телефон в кармане шорт вибрирует. Отступаю к окну и принимаю входящий вызов от подруги.

– Мэди! Какого чёрта? Я жду тебя уже сорок минут, – голос Хлои звучит более чем раздражённо. – Четыре кофе! Я выпила четыре сраных чашки кофе, и мои глаза, должно быть, напоминают сейчас два огромных блюдца. И я совершенно точно не усну ближайшие сутки. И, кстати, знаешь, кто только что подходил ко мне?..

Иногда мою подругу невозможно остановить.

– Эй, Хло, – перебиваю её. – Мне сейчас немного неудобно.

Но она не слушает и продолжает тараторить обо всём сразу.

– Я скоро буду, – говорю чуть громче. – Давай ты расскажешь мне всё при встрече. Идёт?

– Ты уж постарайся, – говорит она с обидой и вешает трубку.

Я запихиваю телефон обратно в карман и приближаюсь к кровати.

– Прошу тебя, Дилан, – складываю ладони вместе в умоляющем жесте, – выметайся из моей комнаты!

Терпение трещит по швам. И я готова вышвырнуть этого парня силой.Однако весь боевой дух тотчас тает, когда его взгляд становится недобрым. Карие глаза почти просверливают дырку на моём лице, и я настороженно отступаю к двери. Она всё ещё открыта, и я распахиваю её шире.

– Твоя комната следующая по коридору, – говорю настойчиво. – И если ты не уйдёшь, я скажу маме... что ты домогался меня.

Сразу прикусываю язык. Вот, чёрт. Зачем я это сказала?

Дилан ещё какое-то время сканирует моё лицо, потом пробегается по ногам и вновь возвращает взгляд на лицо. Криво ухмыляется и всё-таки встаёт с кровати. Подходит ко мне так близко, что его ботинки утыкаются в носы моих кед. Возвышается надо мной на целую голову, и я сразу скукоживаюсь от его напора.