Дверь в старый дом громко хлопает, и мы оборачиваемая. Я сразу узнаю Хлою – подружку Мэдисон. Она идёт к нам и тащит какого-то парня.

– Иди, Рон, это ко мне, – бросаю я другу.

Он не спорит и уходит, а я, скрестив руки на груди, жду, когда парочка приблизится.

– Дилан! – радостно щебечет Хлоя. – Ты всё-таки приехал! – изображает на лице неправдоподобное удивление.

Я смотрю на них исподлобья. Её парень протягивает мне руку, а я с презрением смотрю на эту руку. Меня что, перестали бояться?

– Это Зак, – радостно представляет Хлоя своего парня.

Рука Зака безвольно падает вниз, и он сконфуженно выдавливает:

– Очень рад встрече...

– Где Мэдисон? – перебиваю его, выстреливая взглядом в Хлою.

Она машет рукой себе за спину.

– Она в доме с Джоном.

– А этот Джон – он ей...?

– Нет, он ей не парень, – хмыкает Хлоя. А потом всё же добавляет щепотку соли, – но очень-очень-очень хочет быть её парнем.

Значит, «очень-очень-очень»? Слишком много очень, чёрт возьми. Этот Джон может стать проблемой.

– Понятно, – выплёвываю я и обхожу этих двоих.

Хлоя посмеивается за моей спиной, а странный Зак словно язык проглотил. Забываю об этой парочке и огибаю дом. Я выполнил то, зачем сюда приехал. И если подумать,  маленькое Безумие слишком разумная, и вряд ли наживёт проблем на свою пятую точку. Единственная проблема, которая у неё может быть – это только я...

Подхожу к байку, забираюсь на него и завожу мотор. Почти трогаюсь с места, но мой взгляд вдруг скользит вверх на окна второго этажа. И я сразу же узнаю Мэдисон, несмотря на то, что она почти скрыта от меня чужим телом. Телом, которое хочется переломать...

Этот Джон целует её, но это полбеды. А вот Мэдисон вырывается, давит руками в грудь парня и вжимается затылком в оконную раму. ВОТ ЭТО – УЖЕ ПРОБЛЕМА!

Какого хрена, твою мать?..

Зажимаю газ, и байк идёт юзом, срываясь с места. Торможу под самыми окнами и давлю на клаксон, разрывая пространство вокруг.

Никуда я, вашу мать, не уеду. Пока Безумие не усадит свою задницу позади меня...

***

Стремительно огибаю дом и приближаюсь к двери. Пинком открываю её, привлекая внимание почти всех, кто есть в этом доме. Даже мои друзья смотрят в недоумении, но я никак не комментирую своё поведение.

«Что ты знаешь о манерах, придурок?» – как заезженная пластинка крутится в моей голове.

Ничего! Ничего я не знаю о манерах. Однако называть меня придурком было роковой ошибкой. Маленькая избалованная девчонка, которая и жизни-то не видела, решила, что может меня позорить. Нет, чёрт возьми, не может. 

Пересекаю зал, распихивая локтями всех, кто попадается на моём пути. Поднимаюсь вверх по хлипкой лестнице и примерно прикидываю, в какой комнате только что была Мэдисон. Однако её там нет. Возле окна застыл этот парень – Джон. Отлично! Он сейчас тоже ответит за содеянное.

Однако парень бесстрашно смотрит мне в глаза.

Меня что, перестали бояться, чёрт возьми?

– Где она? – чеканю я несдержанно.

Он пожимает плечами.

Защитник, твою мать.

Стремительно приближаюсь к парню, и он всё-таки скукоживается от моего напора. Правда, ненадолго...

– Ты всех девчонок берёшь силой? – выплёвываю я со злостью.

– Нет. И мне стыдно, – бесстрашно отвечает Джон. – Но только перед Мэди, а не перед тобой.

– Это хорошо, что тебе стыдно. Но мне нужно, чтобы ты испытывал ещё кое-что, кроме стыда. Я должен оставить тебе напоминание, понимаешь?

Его глаза в страхе расширяются, и всё напускное бесстрашие тает на глазах.

– Какое напоминание? – его голос начинает дрожать.

– Шрам, – отвечаю я совершенно серьёзно, – который будет болеть каждый раз, когда ты вновь решишь дотронуться до неё.