У него на коленях сидит какая-то малышка с огненно-рыжей гривой. На вид ей не больше, чем Мэдисон. С каких это пор друг связывается с малолетками?

Я щёлкаю по носу Теа, от чего она недобро фыркает, а потом приближаюсь к Рону и смотрю на рыжую. Она немного съёживается под моим взглядом.

– Иди погуляй, – чеканю я.

– Эй, – тут же восклицает  Рон. – Полегче… Она никуда не пойдёт.

Его хватка на её талии будто бы усиливается. Я недовольно хмыкаю и возвожу взгляд в потолок.  Потом оборачиваюсь и оглядываю всё помещение. Нахожу того, кого ищу. В нескольких ярдах правее стоит бильярдный стол. За ним компания из трёх человек. Самый узнаваемый среди них – Майкл Ганна – уже давно имеет нехилые связи с чёрным рынком. Сбыть ему рамку, которую я стащил из дома Мэдисон, будет легче лёгкого. Только вот я ненавижу Майкла, с ним у меня давние счёты. А ещё я поставлю в неловкое положение Рона, потому что с Майклом они конкуренты.

Ганна словно чувствует мой взгляд на своём затылке. Резко оборачивается. На его лице появляется секундное замешательство, а потом он смотрит сквозь меня прямиком на Тею. Подмигивает ей. Правда, она тут же демонстрирует ему средний палец. Майкл скалится и подмигивает вновь.

– Я могу отдать то, что у меня есть, Ганне, – говорю я Рону, оборачиваясь.

Он с недовольством хмурит брови, но всё же отпускает рыжую, и та поспешно сползает с его колен. Прежде чем встать, Рон быстро её целует.

– Не скучай, Самер, – говорит он очень тихо, но я слышу.

На моих губах возникает язвительная ухмылка. Похоже, мой приятель втюрился...

Рон поднимается с потёртого дивана, и вместе мы выходим на улицу. Останавливаемся возле его тачки – старого Форда Бронко тысяча девятьсот восьмидесятого года. Он ездит на ней со времён старшей школы.

– Что ты достал? – спрашивает Рон тихо, оглядываясь по сторонам.

Извлекаю из-под куртки рамку с золотым напылением и передаю приятелю. Он долго разглядывает её с видом эксперта. Включает фары, подносит вещь под их свет. Ковыряет пальцем напыление. Осталось ещё на язык попробовать, твою мать...

– Ты сомневаешься, что это золото? – восклицаю я несдержанно.

– Нет, скорее всего, это золото, – он кивает сам себе и вновь смотрит на рамку. – Но пока я не знаю, сколько смогу выручить. Завтра позвоню тебе...

– Мне нужно пятьдесят процентов с того, сколько ты сможешь получить. Отправь деньги куда обычно.

– Хорошо, я всё сделаю, – отвечает Рон.

Открывает дверку тачки, прячет рамку под сиденьем, выключает фары и закрывает дверь на ключ. Сигнализации на этом ведре нет.

– Ты надолго, Ди? – вдруг спрашивает меня друг.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Две-три недели. Может, меньше.

Вообще-то, я частенько бываю в Колорадо-Спрингс, но никто, кроме Рона и Теи, об этом не знает. И для всех остальных я впервые официально вернулся сюда спустя десять лет.

– Постарайся быть повежливее с Самер, – неожиданно просит меня приятель. – Она моя девушка, и это серьёзно...

Он даже краснеет, и я не могу сдержать ухмылку.

– Твою мать, Ди, – бросает Рон. – Хватит ржать. Просто пообещай мне, что не станешь хамить ей.

Я всё ещё посмеиваюсь, но выставляю руки вперёд, изображая полнейшую капитуляцию.

– Обещаю: я не трону твою маленькую нимфу.

Он недоверчиво всматривается в моё лицо. Но потом тоже смеётся. Дурацкая ситуация, чёрт возьми. За нашу слишком долгую дружбу никто из нас не предполагал, что когда-то будет вот такой вот глупый разговор. Девчонки для нас всегда были лишь временным увлечением, а теперь Рон влюбился в одну из них... Хреновая ситуация.