Оказалось, я попала куда надо. Еще оказалось, что я ошиблась. Дэвиду было не тринадцать. Потому что он – бочком-бочком – вперся в класс следом за мной.
– Во, у Гольфиста появилась подружка! – раздалось с задней парты.
– Причем зачетная!
Ржач, свист, мечущаяся у доски пухлая коротышка, пытающаяся успокоить разошедшихся придурков. А я стояла и пыталась сообразить: при чем тут гольф?
Дэвид между тем проскользнул мимо меня, все так же не отрывая глаз от пола, будто там была нарисована путеводная линия. Кто-то высунул в проход ногу, но он ее просто перешагнул. Кто-то двинул ему кулаком в бедро – парень покачнулся, но даже не пискнул. В своем черном свитере-платье, с опущенной темноволосой головой он напоминал пингвина, бесстрашно пробирающегося к гнезду через лежбище агрессивных моржей.
Наконец он дошел и чуть ли не упал за пустую парту. Кто-то почти достал беднягу – дернул сзади за рюкзак. А до меня дошла одна простая истина. Дэвид был паршивой овцой класса со странным прозвищем Гольфист; чмом, которого не гнобит только ленивый. И меня угораздило засветиться рядом с ним.
«Сбей меня своей гребаной тачкой, я тебе заплачу!»
Сегодня мне полагалось находиться в универе, но я ушла с пар, сославшись на головную боль. Потом возьму конспекты у Лотты – она всегда лекции записывает на айпад, так что ей будет достаточно ткнуть пальцем в экран и скинуть файл мне на почту.
На самом деле я твердо настроилась отсидеть занятия до конца. Но когда во время любимого курса «Культура и СМИ» поймала себя – который раз! – на рассматривании фоток Шторма в Гугле, позорно сбежала с корабля науки и бросила якорь в кафе. Находилось заведение предположительно одинаково далеко и от дома, и от универа, так что шанс наткнуться тут на кого-то из знакомых был минимальный. Мне просто требовалось подумать и подлечить взбудораженную психику какао со взбитыми сливками и печеньками.
Телефон, специально засунутый на самое дно объемистого рюкзака с ноутом, загадочным образом снова оказался на столе, с той же открытой вкладкой на экране: левый и правый профиль Дэвида, явно студийное фото. Я уже поняла, что фотограф намеренно избегал использовать контактные линзы, играя на естественной разнице в цвете глаз модели. Казалось, снимки принадлежат двум разным людям: на обоих – тонкий золотой обруч типа короны. Но у черноглазого, который снят в правый профиль, на венце шипы. А у его двойника, повернутого влево, из уголка светлого до серебристости глаза течет струйка крови. Крипи.
«В чем смысл? – задумалась я, постукивая по зубам вытащенной из какао ложечкой. – Это что, из серии “найди пять отличий”? Кстати, вот еще одно. И на одной, и на другой фотке у Дэвида на шее татуировка ворона с расправленными крыльями. На горле и, очевидно, на шее сзади перья обеих птиц соединяются – вот почему я сначала не разобрала, что за тату было на снимке с журнальной обложки. На первый взгляд рисунки совершенно идентичны, но над головой каждого ворона – руническая надпись, и вот надписи разные. Кстати, на истории письма мы проходили руны, только еще во втором семестре. Надо бы посмотреть конспекты: что-то же это явно значит».
Я машинально потерла горло. «Наверное, это чертовски больно: кожа тут очень нежная. Зачем бы Дэвид пошел на такое? Разве в его жизни и так не хватало боли?»
Чтобы отвлечься от опасной темы, я решила проверить, когда были сделаны татуировки. Фото оказалось датировано 2014 годом. Впрочем, он мог забиться и раньше. А нет ли каких-то снимков посвежее? Как насчет инсты? Разве не туда все постят свои селфи, даже звезды? Когда-то я установила себе это приложение, но быстро поняла, что оно будет поглощать уйму моего времени, отнимая его от учебы или работы, и удалила – к страшному разочарованию Лотты и Крис. Не собираюсь его восстанавливать даже ради Дэвида: просто зайду из интернет-браузера. Наверняка у модели есть персональная страничка: надо же себя продвигать. Скорее всего, публичность – часть его профессии. Блин, все еще не могу поверить, что Дэвид зарабатывает