Нахожу глазами кнопку вызова персонала, но не успеваю нажать: около меня тут же возникает медсестра.

— Проснулись? Как ваше самочувствие? — улыбается, делая какие-то записи.

— Что с малышом? — игнорирую эти вопросы. Сейчас важно лишь состояние ребенка.

— Все хорошо, не волнуйтесь, — голос нарочито спокойный, но я чувствую какой-то подвох.

— Можно мне его увидеть? Вы принесете мне его?

— Пока нет. Вам нужно набраться сил. Да и ребенку тоже.

— С ним что-то не так? Мне необходимо знать! Пожалуйста... — прошу, но выходит жалко и неуверенно, потому что голос слабый, тихий и какой-то чужой.

— Сейчас я позову доктора, он с вами поговорит, — она поспешно уходит, оставляя меня в страхе ожидать новостей.

Спустя несколько самых томительных минут в моей жизни, в плату заглядывает один из врачей.

— Добрый день, Арина Романовна. Ваш сын родился раньше срока, поэтому нам пришлось поместить его в кувез. Но в этом нет ничего страшного, пугаться не стоит.

Я слышала разные ужасы про недоношенных детей, и от этой информации моя голова начинает кружиться.

— Арина Романовна! Арина… — чувствую, как врач теряет четкость, расплываясь перед глазами.

— Не отключайтесь… — В нос ударяет резкий запах, сознание постепенно проясняется. Вижу перед собой уже двух мужчин в белых халатах.

— Вот и славно, — говорит один из них. Вижу те самые голубые глаза... А его лицо кажется мне знакомым. Анестезиолог?

— Оставь нас, пожалуйста, Алексей, — просит он, обращаясь к другому доктору.

— Скажите мне честно, без прикрас. Я хочу знать, что с моим сыном, — набираю в грудь побольше воздуха, чтобы спросить как можно увереннее. Но этого не выходит. Голос дрожит.

Доктор серьезен, без намеков на лукавство и притворную доброту.

— Ваш сын под наблюдением врачей. Мы делаем все, что необходимо, чтобы сократить период адаптации ребенка к новому миру. Он родился на два месяца раньше положенного, и сейчас важно обеспечить ему максимально комфортные условия. Ребенок дышит сам, но его состояние необходимо постоянно отслеживается, чтобы избежать нежелательных последствий. Поверьте, в данном случае меры оправданы. Вам нужно запастись терпением.

— Насколько тяжелое состояние?

— Стабильное. Некритическое. Не люблю давать прогнозы, но если анализы будут в норме, завтра переведем его из реанимации.

— Когда я смогу увидеть его?

— Пока вам следует набраться терпения. Ребенок находится в сильнейшей связи со своей мамой, особенно в первые дни жизни. Ваше появление должно помогать малышу, а не дестабилизировать его состояние излишним нервным возбуждением и страхом. Он почувствует его даже на расстоянии. Так что вам стоит четко выполнять предписание лечащего врача и не впадать в депрессию. Думайте о приятном, вовремя принимайте пищу и лекарства, набирайтесь сил. Мы сделаем все, чтобы вы с малышом скорее смогли выписаться домой.

— Спасибо… — слова доктора вселяют небольшую уверенность. — Я справлюсь.

— Вот и прекрасно. Значит, сейчас к вам придет медсестра.

— Простите… доктор… — окликаю.

— Да? — оборачивается.

— Как вас зовут?

— Виталий Тимофеевич. Я, эм... не врач, вернее, уже не практикую.

— А кто?

— Владелец этой клиники.

— О… — пытаюсь переварить информацию. Неужели с моим сыном все настолько плохо, что сам владелец клиники занимается этим вопросом?

— Когда вас привезли в тяжелом состоянии, мне пришлось взять ситуацию под личный контроль. Поэтому вам нечего бояться.

— Спасибо… что не выгнали меня. Я заплачу столько, сколько понадобится. Лишь бы мой ребенок был здоров, — говорю тихо. В глазах стоят слезы, а в голове отчетливо слышны слова мужа-тирана, который выставил меня на мороз без вещей и денег. «Проваливай к своему спонсору. Ты продажная, расчетливая аферистка! Ничтожество!»