Ближе к обеду доктор с прекрасным именем Надежда снова заглядывает ко мне в палату.

— Ну что? Разрешили?

— Завтра… если будете крепко стоять на ногах, то разрешат. Но для этого нужно хорошо питаться. А медсестры жалуются, что воробушек и тот больше клюет. Не будете есть, не будет сил. С малышом как справитесь? За ним ведь уход нужен.

— Да у меня совсем нет аппетита, — вздыхаю. С одной стороны, завтра — это так долго…. но с другой, нужно радоваться и такой возможности. Поэтому я сжимаю ее руку, желая передать свою благодарность. — Спасибо вам… Это очень важно для меня. И, пожалуйста, не нужно ко мне обращаться на вы. Я привыкла, что меня называют просто Ариной.

— Хорошо. Ну как, ты рада, что твоя мечта наконец-то осуществилась? — спрашивает она, проницательно глядя на меня.

— Да. И очень хочу скорее увидеть сыночка, — отвожу глаза.

— Муж, наверное, светится от счастья, долгожданный малыш… Лучший подарок на Новый год… — ее взгляд вдруг становится печальным, но она старается скрыть это.

Я не отвечаю. Не знаю, что сказать. Звонила ему, а он сбросил вызов. А ведь у меня ни паспорта, ни вещей… сумку в роддом собирала загодя… и все зря. Хорошо, что в платном все необходимое выдают. А то бы тяжко мне пришлось. Но рано или поздно полное обеспечение кончится. Придется платить по счетам и что-то решать… Тут не до праздника совсем.

Наверное, на моем лице выражается вся гамма чувств, потому что Надежда Анатольевна вдруг спрашивает:

— У тебя, кроме мужа, есть родственники в Москве?

— Нет. Я приехала из Новосибирска. Но ничего, справлюсь.
— А там кто? Родители? Близкие? Они знают, что ты родила?
— Если честно, пока нет. Папа после операции на сердце, не хочу его волновать... Он все воспринимает слишком остро.

— Арина, ты меня не стесняйся, спрашивай, если что-то понадобится, — осторожно начинает она. — Не в службу, а в дружбу… как говорится.

— Хорошо. Спасибо вам. И с наступающим. Счастливого вам Нового года.

— С наступающим, Ариша, — улыбается Надежда.

Врач уходит, и снова остаюсь один на один со своими страхами.

В палату забегает медсестра.

— Арина Романовна, скажите, ваш муж надолго уехал в командировку? Вы дозвонились до него? Нам нужны оригиналы ваших документов, и так нарушаем правила…

— Я не знаю… у меня не идет соединение… Может быть, у вас получится с ним поговорить? — теряюсь. Ума не приложу, что делать, потому что Вова совершенно не желает выходить на связь. Даже гудков не слышно, когда пробую ему позвонить. Пытаюсь написать в социальных сетях… и вижу, что мои сообщения ему не доходят! Неужели хватило ума заблокировать мою страницу?!

— Может быть, есть еще кто-то кроме него… Соседка, подруга? Родственники?

— Нет, — уже устала объясняться, что я совершенно одна. И сейчас меня снова начинает мучить противное ноющее чувство в груди. Пустота.

Да что за черт?! Мне всего-то нужно забрать документы из дома. Без них я самая настоящая беспризорница…

— Он что, в командировку на край света уехал?

— И в центре Москвы бывают проблемы со связью…

— Ну да, бывает,— она пожимает плечами. — А на работу ему звонили? — девушка смотрит на меня недоверчиво.

— Да. Общалась с секретарем. Обещали передать ему о моем звонке, как только смогут.

— Ясно. Ну я еще сама попробую. Вдруг повезет, — она ободряюще улыбается и убегает дальше. Но через некоторое время слышу обрывки фраз, доносящиеся из коридора:

— Здравствуйте, это из центра семейного здоровья. Владимир Иванович Пушкин? — раздается негромкий голос медсестры. Значит, Вова сбрасывает только входящие от жены?! Или вовсе добавил мой номер в черный список… — Да, это по поводу вашей супруги, Арины Романовны. Она родила мальчика, преждевременно. Сложные роды. — Замолкает. — Как это вам неважно?! — снова пауза. — Ваша жена с ребенком поступили к нам в тяжелом состоянии, им нужна ваша поддержка. — Молчит. — Я звоню вам, потому что ваш номер указан в ее личном деле. Вы единственный, кого она указала. Нам нужны оригиналы документов, и вы обязаны… Выслушайте меня, пожалуйста… Да… Это необходимо. Хорошо.