— А что, ты планировала новогодние каникулы с ним провести? У него оказывается есть жена и дети.

— Не говори глупости. Я просто хотела его угостить домашней настойкой… ну в честь наступающего, так сказать, — подмигивает.

— Полагаю, он не пьет. Слишком правильный.

— И как же тебе удалось его спровадить?

— Мне помогли. — загадочно улыбаюсь. В этот момент телефон в кармане оживает.

— Прости, надо ответить. Случайно нажимаю на громкую связь и коридор наполняется высоким голосом Ирмы.

— Виталик, ты уже в аэропорту? — возбужденно дышит в трубку.

— Пока нет. Скоро выезжаю.

— Хочешь заставить меня краснеть перед друзьями?!

— Проверяющий задержал. Не мог же я его выгнать...

— Ты понимаешь, что можешь опоздать?! — не слышит меня.

— У меня с собой вещи. Я проеду из клиники сразу в аэропорт.

— Слава Богу, у тебя хватило ума прихватить чемодан. Ты взял смокинг, надеюсь?

— Нет. Моего ума хватило только на джинсы и тапочки в горошек, — слетает с языка, когда смотрю на мамину дизайнерскую обувь с красно-белыми точками.

— Что?! Какие еще тапочки? У нас светское мероприятие! — взвизгивает.

— Ир, это была шутка. Увидимся. Я позвоню, как сяду в самолет, — сбрасываю вызов. На самом деле никакой смокинг у меня в чемодане не лежит. Слишком пафосно, да и вообще, такую одежду не возят в багаже. У меня в кабинете приготовлен новый стильный костюм, который я собирался надеть на открытие клиники. Но не надену.

— Ты ей не сказал, что открытие переносится? — «услышав» мысли спрашивает мама.

— Нет.

— Про несчастный случай с ребенком?.. Тоже?

Отрицательно качаю головой. Решил не портить ей праздник. Поговорим после Нового года.

— Ну все, мамуль… мне действительно пора. Снегопад, пробки… могу и правда опоздать, — обнимаю ее и целую в макушку.

— А как же напутственное слово своим подчиненным? Тем, кто самоотверженно трудится, жертвуя собой во имя будущего, здоровья рожениц и процветания нашей клиники?

— Я уже поздравил персонал, выплатив хорошую премию. А еще каждый получил подарочный пакетик от фирмы и календарь с детишками. Ты сама выбирала дизайн, — напоминаю маме.

— Точно! Там такие милые пупсы в шапочках… А мне почему не досталось?

— Обратись к секретарю. Ну, правда…

— Что? — делает невинные глаза. — Ты совсем не любишь мать…

Отмечаю: когда она так себя ведет, жди подвоха.

— Люблю. Проводишь меня в аэропорт? Или поехали со мной. Покатаешься на лыжах, подышишь горным воздухом, проверишь за меня готовность клиники к открытию. Как тебе идея?

— Боюсь, Ирма не оценит мои тапки в горошек и белый халат, — мама демонстрирует свою обувь, и мы начинаем смеяться. — Ладно, собирайся давай и поезжай. Только осторожно.

Убедившись, что мой чемоданчик собран, а воротничок рубашки аккуратно приглажен, мама утвердительно кивает.

— Все. Готов.

Она набрасывает пальто, и мы идем в сторону машины.

— Тебя довезут к тете Ане. Я договорился с Семеном, он из аэропорта вернется за тобой.

— Да я и на такси могу… — мама делает равнодушное лицо, означающее: «я и без вас все сумею, занимайтесь своими делами».

— Не обижайся. Ты сама решила остаться, — говорю строго. Иногда эта взрослая женщина становится невыносимым ребенком.

— Ох, ладно… не будем о грустном. Мы с Аней прекрасно посидим вдвоем… — мама обрывает фразу на полуслове и покачиваясь падает мне в руки. Едва успеваю подхватить.

В моей голове тут же срабатывает сыновний инстинкт. Я уже не врач, а ребенок, который может лишиться самого дорогого.

Сеня выскакивает из авто и помогает мне довести маму до клиники.

— Быстро дежурного терапевта! — кричу, пугая медсестер. — Мам, все хорошо будет. Не волнуйся. Где болит?