— Доброе утро, Рауль, — сказала я приветливо, подходя к столу.

Окатив меня хмурым взглядом, когда слуга отодвинул мне стул, граф процедил:

— У тебя хватает дерзости показываться мне глаза, Сесиль? После твоего безобразного поведения вчера?!

18. Глава 16

— У тебя хватает дерзости показываться мне глаза, Сесиль? После твоего безобразного поведения вчера?! — процедил гневно Рауль.

Это я вела себя безобразно? Ну-ну.

Гнилая натура муженька опять проявилась во всей красе. Я только защищалась от насилия и бесчинства, и имела на это право. А вот он похоже не понимал этого.

Я промолчала и села за стол. Тут же лакей, прислуживающий за столом, поднёс ко мне большое блюдо с холодным разнообразным мясом. Свинину и говядину на завтрак? Сильно. Мой взгляд пробежался по графину с белым вином, закусками и трехъярусной фарфоровой этажерке с миниатюрными пирожными, что стояли передо мной. Таким завтраком точно можно угробить желудок.

— Я бы хотела каши, если это возможно, — сказала я вежливо слуге.

— В моём доме не подают кашу! — процедил граф. — Это грубая еда для нищих и плебеев.

— Как раз мне подходит. Я же нищая девчонка, — ответила я усмехнувшись, напомнив ему вчерашние его слова.

Муж походил на взъерошенного петуха, выгнанного из курятника. Заплывшее лицо, красные глаза. Видимо плохо спал и перебрал вчера с вином. Тяжелая жизнь так сказать: праздное безделье, куча любовниц и жена, не желающая пресмыкаться.

Видя, что назревает скандал, лакей быстро произнес:

— На кухне есть рисовая каша, мадам. Её варили для слуг. Мне принести ее, госпожа?

— Да, принеси, пожалуйста, — согласилась я.

Слуга торопливо вышел под злобным взором де Бриена. Мы остались одни и Рауль тут же начал словесную атаку на меня:

— Зачем ты явилась, Сесиль? Неужели ты раскаялась в своем наглом поступке и решила извиниться, и принять меня в своей спальне?

— Сударь, я приму вас в спальне только тогда, когда вы оставите в покое всех своих знакомых дам, будете мне верны и почтительны. Но и то не могу пообещать, что прощу вас.

— Что? Ты простишь меня? Ты ставишь условия, Сесиль? Да как ты смеешь, нахалка?! Не собираюсь я извиняться и уж тем более не твоё дело мои…

Он замялся, видимо не зная, как обозвать своих пассий.

— Ваших любовниц, вы хотели сказать, сударь?

— Да!

— Так я и думала. Наша совместная жизнь невозможна, я думаю. Потому я вижу только один выход. Развод.

— Развод? — опешил граф, он явно был озадачен. Поди считал, что все дамы жаждут стать его женой. Но я была не все. — Нет! Никакого развода! Я не опорочу своё имя этим гнусным действом!

Вполне справедливое действо в нашей ситуации, а гнусными были его шашни с любовницами.

В этот момент появился слуга с большой миской каши. Это немного разрядило накаленную до предела обстановку. Рауль молчал, гневно поедая меня глазами, я же попробовала рисовую разваренную кашу, которая оказалась весьма съедобной.

— Я хотел уведомить тебя, Сесиль, — наконец произнес муж, уже немного остыв. — Я нынче уезжаю. К отцу в Лион. Мне надо уладить с ним кое-какие денежные вопросы.

— Я еду с вами? — напряглась я.

— Нет. Ты мне ни к чему. Останешься в Париже, присматривать за домом и слугами.

Я просияла от радости. Муж уезжает, и я буду предоставлена сама себе. Лучшего подарка судьбы и придумать было сложно.

— Надолго вы едите?

— На месяц, не более. Надеюсь, ты будешь вести себя скромно и благочестиво?

Намёк мужа я поняла. Он судил по себе и видимо считал, что едва я останусь в одиночестве, то сразу побегу искать себе любовника? Или как?