с использованием этой модели решения прогностических задач, чтобы соотнести вклады указанных переменных в качестве предикторов успешности прогнозов (и тем самым стратегий выборов). Если полагать за образом мира предвосхищающую активность, направляемую системами индивидуально представленных значений, то это основание полагать ведущую роль когнитивной ориентировки в регуляции выборов.

В нашем исследовании, проведенном на выборке 116 взрослых испытуемых группы нормы [Корнилова и др. 2018] на материале Игровой задачи Айова было установлено, что более высокий академический интеллект позволяет испытуемым строить более корректные репрезентации задачи, отдавать предпочтение правильным колодам и выигрывать больше условных денег в заданной ситуации, требующей прогностической активности от участника для осуществления выборов. Проведенный регрессионный анализ показал, что общий интеллект (определяемый суммой баллов кристаллизованного и флюидного интеллектов) является ключевым фактором успешности принятия решений, требующих выявления скрытых закономерностей. Вербальный (кристаллизованный) интеллект и общий академический интеллект выступали предикторами разных компонентов стратегий на разных этапах стратегий выборов, но не на первом этапе – максимальной неопределенности образа ситуации

Ранее нами было показано, что с уровнем интеллекта свойство толерантности к неопределенности не связано, а интолерантность связана отрицательно [Корнилова 2016a]. На материале стратегий в Игровой ситуации Айова-теста было установлено, что толерантность регулировала начальный уровень принятия риска в условиях неопределенности, а интолерантность к неопределенности была связана с более низкой исследовательской активностью после проигрышей (в частности, с более редкой сменой колод). В отдельной работе – на выборках руководителей среднего и нижнего звена – были выявлены связи выраженности свойств Темной триады (нарциссизма, макиавеллизма, психопатии) со стратегиями в IGT [Красавцева, Корнилова 2016]. В целом было установлено, что предполагаемые влияния со стороны эмоционально-личностной сферы превалируют именно в начале игровой ситуации, когда прогностическая активность еще не оформлена в когнитивные ориентиры. При становлении же игровых стратегий на большом числе проб неопределенность ситуации уменьшается, и на первый план выходят когнитивные компоненты ориентировки в вероятностной среде.

Далее нами проверялись гипотезы о том, что решения при наиболее высоком уровне неопределенности регулируются в большей степени личностными особенностями. Смысловая регуляция выборов означает включенность именно эмоциональных компонентов; и трудно предполагать полную отделенность систем индивидуально представленных значений и личностных смыслов (согласно концепции А. Н. Леонтьева и идеи единства интеллекта и аффекта – в ее развитии в отечественной психологии после работ Л. С. Выготского). Обращение же к изучению личностной регуляции выборов закономерно приводит к переориентации исследований в дифференциально-психологическое русло. Закономерным при этом стало обращение к сопоставлению роли академического и эмоционального интеллекта. поскольку последний напрямую связан с использованием эмоциональной информации (что предполагается концепцией «соматических маркеров»). Удивительным оказалось то, что при многочисленности использования клинических выборок (лиц с нарушениями эмоциональной сферы) исследований с измерением компонентов эмоционального интеллекта почти не было.