Важной характеристикой при изучении прогнозирования является фактор задач, поскольку включение в построение прогнозов предметного содержания существенно для становления профилей регуляции предвосхищений и решений в условиях неопределенности. Изучение вклада когнитивных способностей в процессы прогнозирования в последние десятилетия стало уходить на второй план, а учет эмоциональной сферы стал чаще попадать в фокус внимания исследователей после того, как А. Дамасио выдвинул гипотезу «соматических маркеров» [Damasio 1996]. Маркеры при этом понимаются как возникающие при определенных сигналах висцеральные реакции, построенные на основе предыдущего индивидуального опыта и субъективно переживаемые как «подозрения», «внутри что-то екнуло» и проч. [Медведева и др. 2013]. Популяризации этой концепции во многом способствовало то, что она служит теоретической поддержкой выявления механизмов нарушения обратной связи для разных клинических групп на основе единой экспериментальной модели при использовании набора заданий, получивших название Айова-теста – Iowa Gambling Task (IGT) [Bechara et al. 2005].

Концепция образа мира фокусирует иной, чем только обратная связь от чувственного индивидуального опыта, аспект прогнозирования: опережающую прогностическую активность субъекта, направляемую амодальными – и значит не обязательно переживаемыми чувственно – глубинными структурами (включающими индивидуальную представленность значений). Вместе с тем психология принятия решений выделяет и универсальные закономерности ориентировки человека в ситуации неопределенности и риска, предполагая в качестве диагностической проблемы анализ того, какие процессы выходят на ведущий уровень в динамических регулятивных системах, обеспечивающих становление прогнозов, оценок и выборов человека.

Обращение прогнозов человека в будущее включает как принятие неопределенности этого будущего, так и регуляцию со стороны «образа мира», предполагающего не только разноуровневость «мира образов» (от перцептивных до умственных), но и определяемость ядерных структур образа мира реальными условиями жизнедеятельности. Представление о функционировании образа мира сегодня может выступить опорой в изучении как прогнозирования, если обозначать этим словом решение разных типов прогностических задач, так и функциональной регуляции становления прогнозов со стороны динамических регулятивных систем – ДРС, включающих когнитивные и эмоционально-личностные составляющие ориентировки в мире.

Если предполагать, что эти системы всегда парциальны (в силу целевой регуляции действий, решений и выборов человека) и складываются как динамические иерархии разных процессов, то образ мира (или представление о мире, или картина мира) можно рассматривать в качестве их «стабилизатора», направляющего прогностическую активность и задающего целостность когнитивно-личностной регуляции целеобразования и целедостижения [Смирнов и др. 2016]. В качестве динамического контроль неопределенности следует понимать в том смысле, что сам образ мира постоянно обогащается. Благодаря такому контролю со стороны образа мира неопределенность для субъекта не становится хаосом, а субъект деятельности и познания выступает автором своих действий и решений, с характеризующими его интеллектуальными и личностными возможностями [Смирнов 2016].

Рассмотрение особенностей регулятивных процессов принятия и преодоления человеком условий неопределенности позволило развивать положение об открытости ДРС; причем в эти ДРС, направляющие актуалгенез предвосхищений (прогнозов, гипотез, целей) могут включаться любые процессы из спектра познавательной деятельности (памяти, внимания, научения, построения умозаключений) и многомерного личностного потенциала субъекта.