— Я куплю тебе новые, — отъезжая со стоянки, спокойно произношу я.

— Кто ты такой, чтобы покупать мне туфли?!

— Твой будущий муж, я же уже говорил или у тебя память девичья?

— Лучше девичья память, чем быть психом. Это, увы, не лечится, — отворачиваясь к окну, тихо произносит Аля. И профиль у нее охрененный и вся она такая… такая… моя. Точно, просто моя. Тяну руку на заднее сиденье и достаю оттуда букет из белых пионов. Протягиваю их Саше, на что она сначала улыбается, а потом сразу же меняется в лице.

— У меня еще первый букет стоит. Подари кому-нибудь другому.

— Я их только тебе дарю. Держи, иначе мы сейчас куда-нибудь врежемся, я не умею следить за дорогой и за тобой одновременно.

— Спасибо, — буркула себе под нос Аля. Вот уж чего не ожидал, так это ее тихого «спасибо». Пока она молчит, уткнувшись взглядом в букет, я останавливаюсь на светофоре и, открыв бардачок, протягиваю ей коробку конфет.

— Съешь конфеты, говорят, шоколад заменяет секс.

— Спасибо за ценную информацию. Вот ты его и ешь, а мне заменять ничего не надо.

— Точно, ты же секс еще не пробовала. Ну, тогда просто съешь и получи эндорфины.

— Помолчи, Стас. Просто помолчи.

— Не получается, — со смехом произношу я, в очередной раз буравя ее профиль.

***

Не думал, что Аля окажется настолько крепким орешком. Порой мне казалось, что я так и не добьюсь ее ответной реакции. До дома довез, новые туфли, блин, купил. Я и туфли! Кому скажи — не поверят. Цветы дарил. Конфеты тоже. С гребаной подработки встречаю и провожаю до дома. А что в итоге — ноль.

— Ты что тут опять делаешь, Стас? Я просила тебя так не делать, но ты упорно караулишь меня у работы.

— Провожаю тебя до дома. Нормальные девушки не ходят одни в десять вечера по улицам, еще и по таким районам. Это небезопасно, Аля.

— Я ненормальная и мне безопасно. А с тобой очень даже опасно. Так что отвали, последний раз говорю. Не для тебя мама ягодку растила. Еще раз увижу тебя у магазина — я на тебя заявление накатаю. Тут камеры есть, я быстро докажу, что ты меня домогаешься. Понял?

Впервые в жизни я почувствовал себя полнейшим ничтожеством. Вот вроде бы все у меня есть для нормальной жизни, но главного, точнее главную, я получить не могу. Сказать, что это бесит — ничего не сказать. Я впервые за время нашего знакомства оставил Сашин вопрос без ответа, молча развернулся и ушел.

Хватило меня ровно на неделю. Во всех смыслах этого слова — меня ломало. Когда-то я троллил сестру за всплески гормонов. Теперь же я комок заряженных нервов. Послать собственную мать на три буквы — это уже край. Я это понимаю, но поделать с собой ничего не могу. Равно как и на ее вопрос «Почему ты такой раздражительный» тоже ответить не могу. На седьмой день я понял, что все это бесполезно. Захочет накатать заяву — пусть катает. Хотя со стопроцентной уверенностью могу сказать, что Аля блефует. Храбрится и блефует. И упрямится, не пойми почему. Хотя, скорее всего — это результат падения ее дружка от моего толчка. Может, она правда думает, что я псих? А может, это и недалеко от правды… Вот только это осознание не помогло мне продержаться еще хоть один день. Правда, как назло, моя машина в очередной раз меня подвела.

В итоге я приехал к магазину, в котором Аля стала подрабатывать, опоздав всего на несколько минут. Шутки-шутками, но ходить пешком в такое время и в таком дебильном районе — реально бред. Что там за мамаша, позволяющая восемнадцатилетней девчонке ходить одной, еще надо разобраться. Когда я стал догонять Алю единственным известным мне способом — бегом, я не думал показываться ей на глаза, но и подходить к ней сзади тоже не вариант, еще испугается.