— Ты не любишь апельсины, — горько усмехаясь, добавляет он, присаживаясь рядом со мной.

— Об этом знаешь походу только ты. Но ты же понимаешь, что я совсем о другом.

— Понимаю, Аля. Только не надо было из-за этого сбегать.

— А еще они все были беременные. На сохранении, но беременные, понимаешь? Видимо, я не очень хороший человек, но я им завидовала. Да, именно завидовала. А что если я никогда не смогу родить? Что тогда? Это же уже не семья.

— Семья, Аля, это где уже есть двое, ты и я. И отнюдь не дети делают пару семьей. И с чего ты взяла, что у нас их не будет?

— Не знаю. Твоя мать незадолго до всего произошедшего сказала, что я никогда не войду в вашу семью. Она мне пожелала, чтобы у меня было все пусто. Понимаешь? Пусто.

— Аля, забудь о том, что она сказала, это просто слова, понимаешь? — обхватывая двумя руками мое лицо, тихо произносит Стас. — Слова обиженной женщины, от которой ускользает сын. Я не могу ее послать на три веселых буквы, она все же моя мать, как бы я с ней ни ссорился, и какие бы гадости она ни говорила, я ее тоже люблю. Я поговорю с ней еще раз, обещаю.

— Я понимаю.

— Просто забудь. Даже если у нас будут проблемы с детьми, ну посмотри сколько сейчас возможностей для тех, у кого проблемы? Все у нас будет, Алечка. Пусть позже, но будет.

— А если нет. Ты меня бросишь?

— Не говори глупостей.

— Да или нет, Стас.

— Никогда я тебя не брошу, Аля. И все у нас будет хорошо.

— Обещаешь?

— Обещаю. У тебя, кстати, телефон сигналит смс.

— Да? А я не слышу. А где?

— На бороде, — усмехается Стас, целуя меня в губы. Да, вот теперь я точно слышу звук смс.

***

— Мать, ты оглохла? Или чашку оплакиваешь? — поднимаю голову на рядом стоящую сонную Юлю и улыбаюсь как идиотка.

— Нет, не чашку. Ты чего встала?

— У меня сушняк. Больше не буду пить, а то вдруг как мать стану алкоголичкой. Ты чего, еще и телефон квакнула?

— Ага. Есть такое. Я растяпа, — прислоняясь спиной к ножке стола, констатирую я.

— Пойдем спать, Саш, рано еще.

— Нет, Юлька, ты иди. А я уже перехотела. Вот кофе себе хотела сделать, да не получилось. Сейчас старушка встанет, уберет за собой срач и все-таки сделает себе кофе, — пытаюсь отшутиться на что Юля кривит лицо.

— Шла бы ты, старушка, спать, — зевая произносит Скворцова и тут же залпом выпивает стакан воды. — Я пошла.

— Давай.

Снова беру в руки телефон с треснувшим экраном и все же открываю сообщение.

Евпатий Кондратий 06:10

«Лови мою хрюшу на столе. Вот такая у нас была ночка»

Разочарование, пожалуй, именно это чувство я испытала, глядя на лежащего на кушетке добермана, а рядом с ним мужчину, держащего эту самую Жулю за лапы. Действительно доберман, о котором, как оказалось, мой собеседник не врал. Рассмотреть мужчину не представляется возможным в силу того, что он тупо обрезан на фото. Разве что, руки видны хорошо. И это однозначно не руки Стаса, как, собственно, и не моя Жуля…

11. Глава 10

Глава 10

Смотрю на черные слезливые собачьи глаза и понимаю, что еще немножко и я сам пущу слезу от безысходности. Хотел, Сафронов, добрую, ласковую и неплюющуюся собачку, спокойно сидящую на руках? Получи и распишись. Надо все же четче формулировать свои желания. Несколько секунд и она снова издает хрипящие звуки, завершающиеся очередным выходом кровавого месива. К счастью, в этот раз только изо рта и не на мои джинсы, а на пеленку и спасибо, что не в таком количестве как дома. Что я, черт возьми, буду делать, если она и вправду умрет? Почему-то я вообще никогда не задумывался о том, что с ней может что-то произойти.