Одним днём я получил бумажное письмо. Представьте, бумажное письмо в 2437 году! Это немыслимо. Письмо представляло собой приглашение в гости. По совпадению, ехать было недалеко. В графе «Получатель» было отчётливо видно моё имя, а вот имя отправителя, написанное чернильной ручкой, смылось.

Я отправился по назначенному адресу. Я постучался в дверь квартиры. Лишь спустя какое-то время я услышал шаги, поворот ключа в замке и скрежет дверных петель. Открыл мне дверь седобородый старичок, в чьём улыбающемся лице я с удовольствием узнал главного инженера «Авроры-7».

Они стояли вчетвером, держась за руки. Из-за тумана, к которому привыкли, ничего не было видно. Посмотреть бы в последний раз на траву или деревья. Интересно, какие они? Все такие же зелёные, как и десять лет назад, или из-за вечного тумана их цвет изменился?

– Пошли, – сказал он. – Все уже улетели. Мы остались одни. Больше медлить нельзя.

Он помнил тот день, когда по всей планете Земля раздался тревожный сигнал, который даже войну заставил замолчать; и брат помирился с братом во имя продолжения рода. Всему человечеству сообщили, что кислорода на планете осталось мало из-за многочисленных выбросов фабрик и заводов в атмосферу вредных веществ, из-за пожаров и извержений вулканов, из-за наводнений и непрекращающегося ветра, из-за войн, которые разрушают почву, губят фауну, уничтожают леса и загрязняют воду. В тот же день провели перепись населения. На следующий – стали выдавать скафандры и обучать, как с ними обращаться. Через год лица, достигшие 14 лет, были обязаны освоить управление летательным аппаратом. Кругом зеленела трава, жужжали шмели, порхали бабочки, щебетали птицы, квакали неугомонные лягушки, по ясной лазури неба плыли пушистые белые облака, припекало солнышко, а человечество готовилось к другой, неземной, жизни.

Через пять лет солнце уже не припекало, а жарило. На улицу нельзя было выйти без защитного устройства. Солнце, которое когда-то ласкало и грело, лечило от недугов, стало врагом всему живому на Земле. Вскоре появился туман. За несколько лет он стал таким плотным, что невозможно было без специального осветительного прибора ступить и шага. Не видеть его можно было только в помещении, оборудованном противотуманным устройством. На планете стали постепенно исчезать звуки; птицы летали не в небесах, а близко к земле; вода в водоёмах становилась тепловатой, непригодной для жизни.

– Да, надо идти, – сказала она дрожащим голосом, глотая слезы.

– Не надо, не плачь, – шепнул он и крепче сжал её руку.

Они направились к летательному аппарату и вошли внутрь. Дверь за ними тут же затворилась, и бездушный металлический голос произнёс: «Добро пожаловать домой!».

– Домой, – усмехнулся он.

Да, теперь им предстояло жить в летательном аппарате.

Они сняли скафандры и молча сели на диван. На кровати посапывало кошачье семейство, во сне дёргали лапами собаки, как будто бы бежали по зелёной траве, в клетке копошились куры, затевали драку петухи.

– На какую планету полетим? – устало спросила она.

– Выбирай, – предложил он.

– Сначала на Луну. Это перевалочная база на пути к другим планетам.

– Да, – согласно кивнул он, – там и заправимся, там самое дешёвое горючее.

Он сел в кресло, нажал на панели кнопку. Корабль оторвался от поверхности, и они полетели.

Достигнув Луны, они приземлились в Эткине. Бассейн был заполнен летательными аппаратами. Их владельцы запасались продовольствием и топливом.