Гейбу опять приснилось Солнце — вдруг оно и правда так выглядит, знать он не мог, а обучающим голофильмам из училища не доверял, — потом зачем-то пришёл Крис: от фальшивой вины в голубых глазах почему-то защемило сердце уже наяву. Гейб считал себя сильным, признал аргументы значимыми, но всё равно не смог смириться и поэтому злился. Гораздо чаще, чем хотел бы.

Новый день не отличался от прошедшего: опять работа. Не менялся и Титан. На нём всегда царил холод, но зимой вместо дождя мог пойти снег, имеющий мало общего с осадками на Земле.

Смена Гейба начиналась аккурат после обеда, и он невольно следил за перемещениями жандармов по комбинату — старший по званию ушёл с Мортимером в кабинет управляющего. Сам Хаксли редко общался с сотрудниками, предпочитая действовать через непосредственных подчинённых.

— Доложите о состоянии скафандров по списку, — хмурый, как горы на севере Онтарио, Мортимер явился в комнату бригадиров.

Дождавшись очереди, Гейб бездумно заполнил форму своей бригады: износ составлял сто процентов, причём костюмы пришли в фактическую негодность задолго до начала эксплуатации нынешними владельцами. Правда, система подачи кислорода была исправной — на памяти Гейба только один рабочий погиб, не сумев добраться до комбината.

Поэтому баллоны заправляли не полностью — кислорода хватало на смену с запасом от силы в полчаса, но иногда по факту, чтобы дотянуть до конца, приходилось подкручивать вентиль вручную. Гейб по примеру остальных научился подбирать интенсивность потока интуитивно, автоматизация и тем более индикация отсутствовали.

Страшная догадка, что данные могли запросить совсем не для замены или модернизации скафандров, прошила сознание — Гейб рванул к раздевалке рабочих настолько быстро, что подошвы ботинок не цеплялись за пол: срочно нужно было что-то предпринять. Но со всего ходу налетел на жандарма.

— Дэвис, ты опять? — за спиной возник Мортимер.

Гейб сделал глубокий вдох и развернулся к начальнику — опять его действия не имели смысла. Лишняя суета.

— Собирайся, — старший жандарм смерил Гейба снисходительным взглядом.

— Но… капитан, это лучший бригадир… — внезапно заблеял Мортимер, а в глазах отразился страх. — Я же писал вам о ситуации...

— Лучший, говорите? — на лице, подобном маске из-за малоподвижной мимики, появилась кривая улыбка.

— Всё нормально, сэр, это воспитательные меры, — заверил Мортимера другой жандарм.

Увы, Гейб так не думал, но ничего поделать уже не мог — его вместе с Борком и пятью единомышленниками погрузили, словно неживую тару, на платформу вертушки. Гейбу могло показаться, что мгла стала гуще, но так работала психика: давящая неподъёмным весом тревога заставляла видеть лишь плохие знаки.

— На север, — скомандовал пилоту оставшийся безымянным жандарм.

На севере озера полигонов не было — разработке мешали ландшафт и скалистая порода, не позволяющие без серьёзных затрат разместить там комбайны и проложить трубы.

Разглядеть выражения лиц рабочих из-за шлемов было проблематично, но Гейб и так знал эмоции: все боялись. Правда, он до сих пор не понимал причину настолько жёсткого поведения жандармов: привычная логика расходилась с действительностью — попугать могли и возле комбината. Жандармы умели это делать.

Когда грузовик долетел до северного берега озера, рабочих согнали к краю платформы — по законам жанра. Гейба сбрасывать не собирались, он подошёл сам, не был в состоянии наблюдать со стороны.

— Где находится база? — спросил жандарм.

— А не пошёл бы ты на хуй? — ответил вопросом Борт, звук по рации имел плохое качество, но Гейб почувствовал в интонации вызов.