Люди просто жили, принимая все, как должное, не собираясь ничего перестраивать и модифицировать, надеясь на то, что скоро получат отдельные квартиры в Городе, и, забывая о том, что Город уже давно добрался до территории больницы. Обтёк ее со всех сторон вначале частным сектором, а затем пятиэтажными "хрущевками" и двинулся дальше.

Александра сняла пальто, повесила его на самодельную вешалку, прибитую прямо к стене крохотной прихожей, переобулась в высокие войлочные тапочки-чуни, выдаваемые и больным и санитаркам, и раздвинула шторы.

За столом, накрытым вишневой плюшевой скатертью, уже на стульях, сложив за спинами крылья так, что их почти не было заметно, сидели оба ее недавних знакомых.

Решительным шагом Александра подошла к столу, чуть наклонившись вперед, оперлась на него руками:

- Итак, юноши, кто вы такие? Я вас слушаю, - Александра попыталась сразу взять нить разговора в свои руки.

Реакция ночных визитеров была диаметрально противоположной: один, тот, что был обряжен в белую рубаху, даже рот приоткрыл от удивления. Он никак не ожидал такой решительности от женщины, которая увидела его воочию впервые и совсем не впала в мистический экстаз, а, казалось, так и не перестала сомневаться в том, что ей говорят правду.

Чернокрылый захохотал, откинув голову. Потом весело блестя темно-синими, почти черными глазами, обратился к своему товарищу:

- Ну что, выяснил ТАМ, кто она такая?

- Попробовал выяснить. Никто о ней не знает. Потеряшка какая-то.

- Нагоняй получил?

- Еще какой!

Юноши переговаривались между собой, словно Александры и вовсе не было в комнате. Потом, словно почувствовав неловкость за такое недостойное поведение, Чернокрылый встал, отодвинул стул, приглашая Александру присесть, и добавил, уже обращаясь непосредственно к ней:

- Вот видишь, женщина, никто ничего о тебе не знает, хотя и должны бы, - в сторону Ангела Рода был брошен насмешливый взгляд:

- Так что придется тебе самой обо всем рассказывать, и желательно с самого начала,- и тут же, совсем не к месту, поинтересовался:

- Ничего что я на "ты"?

- Переживу, - Александра улыбнулась.

- Вот и ладненько, вот и славненько... зовут тебя как?

- Александра.

Ангел Рода, словно желая внести в происходящее свою лепту, подошел к женщине и начал поглаживать ее по волосам, совсем так, как недавно она гладила и успокаивала какого-нибудь больного. Потом белоснежные крылья раскрылись и сомкнулись, обнимая Александру, одевая ее жемчужным коконом, расслабляя и успокаивая:

- Ничего не бойся, просто покажи нам все, как есть, все, что помнишь.

Александра прикрыла глаза и погрузилась в воспоминания...

***
... Надежде, матери Александры, было всего пятнадцать, когда грянула Февральская Революция.

Восторженная питерская гимназистка, с упоением обсуждала будущее Новой страны, ждала перемен к лучшему и всеобщего блага для всех.

Когда, чуть больше, чем через полгода произошел новый переворот, вошедший в Историю, как Революция Октябрьская, восторгу юной девушки, проникшейся к этому времени идеями марксизма-ленинизма, не было предела.

Казалось, пройдет совсем немного времени и все, кого гнобили и угнетали в прошлом, обретя свободу, заживут счастливо и благополучно, трудясь на благо общества и обретая именно в этом труде настоящее счастье.

Но время шло, а "тупой" люд все никак не хотел понимать и принимать перемены, которые делались только для его блага.

То тут, то там вспыхивали бунты, как будто стране было мало раздирающей ее Гражданской Войны.

И Надежда, по зову Партии, стала выезжать с отрядом на "зачистки".