– Чё не так-то?

– Селёдка – старожил Континента. Он лет сто здесь лямку тянет, а может, и гораздо дольше. Я не знаю ни одного игрока старше его в нашем регионе…

– Но по уровню-то он тебе уступает. У старика всего-то пятьдесят девятый.

– Всего-то… И это говорит человек, который полгода всеми правдами и неправдами пытался достичь пятьдесят третьего?..

– Шеф, ну чё ты, в натуре. Речь-то сейчас не обо мне. И вообще мы с темы съехали. Я ж по поводу девки Рихтовщика зашёл! На хрена ты её отпустил? Как без неё урода этого прижучивать теперь будем?

– А никак. Нехай себе живёт.

– Чего?!

– Он нам должен ещё три контракта. Плюс жизнь Блохе. Расплатится, и пусть валит ко всем чертям. Куда там он рвался? В соседний регион? Вот и скатертью дорога.

– Ртуть, братан, да ты чё? – От возмущения Скальпель даже снова вскочил на ноги. – Эта сучара же нас с тобой как последних лохов слил! Если такое проглотим, нас свои же!..

– Ну-ка сядь! – В голосе Ртути лязгнул металл. Навалившаяся на плечи помощника невидимая сила буквально вмяла его обратно в сидушку стула.

– Ты, сявка, на кого пасть открывать вздумал? – вкрадчиво заговорил с притихшим помощником Ртуть. – Забыл, что я могу с тобой и всеми твоими бравыми парнями одним щелчком пальцев сделать?

– Братан, прости, – прохрипел Скальпель.

Чудовищное давление на плечи ослабло.

По-кошачьи встряхнувшись, Скальпель дрожащей рукой полез во внутренний карман куртки, достал сигару и кое-как раскурил.

– Какой у меня бравый начальник охраны, – откинувшись в кресле и насмешливо глядя на помощника, покачал головой Ртуть. – Сперва по полной облажался там, где доблесть свою обязан был проявить. А потом, когда переехавший нас поезд давно уже сгинул в туманной дымке, прибежал, весь такой бравый, руками машет, к мести призывает…

– Ртуть, извини. Клянусь, у него не было такой убойной абилки!

– Ясен пень, не было. Он четвёртую ступень своего Сокрушителя преград здесь познал, и тут же активировал. Непонятно другое, каким образом такой опытный игрок, как ты, Скальпель, упустил из вида такую возможность? Возникает вполне логичный вопрос: кто же истинный виновник потерянной мною жизни? Психанувший Рихтовщик, на глазах которого твои отморозки начали заживо рвать его любимую женщину или мой болван начальник охраны, который, затеяв всю эту хрень, не просчитал возможные варианты и не смог остановить мстителя?

– Я готов ответить за свой промах, – осипшим голосом прохрипел помощник. – Скажи, что делать? Клянусь Стиксом, всё исполню! Даже в кисляк конечный нырну – будь на то твоя воля!

– Размечтался, – хмыкнул Ртуть. – Я слишком много в тебя вложил, чтобы так бездарно сливать. Просто пообещай мне, что ни ты сам, ни твои бравые парни не станете мстить Рихтовщику. Сними с него и его подружек слежку. Короче, сделай так, чтобы наш золотой мальчик успокоился и перестал психовать.

– Я всё понял, шеф, – Скальпель смял едва начатую сигару в пепельнице. – Пойду немедленно распоряжусь.

– Ступай.

Когда помощник ушёл, спокойное лицо Ртути исказила гримаса лютой злобы. И откинувшись на спинку кресла, хозяин Вешалки прошипел в потолок:

– Я выполнил твоё условие, Хранитель! И теперь ты мой должник!

Удар Шпорой шутя снёс жалкие остатки пластиковой перегородки и сделал жуткий оскал твари за дверью вдвое шире. Уродец с надвое перерубленной пастью, захлёбываясь собственной кровью, с глухим стуком завалился на пол.

Перекосившуюся от нескольких мощных ударов дверь намертво заклинило в проёме и, чтобы выбраться в коридор, пришлось малёхо попользовать Шпору в качестве пилы.