– Вот и весь секрет маскировки, – хмыкнул я и, объезжая первую лужу, направил машину к оставленной куче вещей.

Перекидав автоматы и рюкзаки в тачку, я снова запрыгнул за руль и, возобновив движение, продолжил неспешно лавировать мимо гигантских луж.

Двигаться в обратном направлении оказалось гораздо проще. Во-первых, уже имея за плечами опыт объезда этих луж, проезжать мимо них получалось быстрее и увереннее. Во-вторых, я точно знал, что кусок дрянной дороги продлится недолго, скоро выберусь на нормальный асфальт, где можно душевно поддать газку и рвануть с ветерком, без оглядки на кочки и рытвины.

Добравшись до хорошего асфальта, решил прибиться к обочине и перекусить. И только-только вскрыл банку с тушёнкой, как из бардачка призывно заверещала оставленная там мурами рация.

Сперва хотел просто вышвырнуть её в окно, но, вытащив, решил приколоться и надавил на кнопку приёма.

– Клещ! Какого хрена так долго молчишь?! – сквозь шум помех раздался до боли знакомый и крайне недовольный голос Гвоздя.

Подцепив ножом самый здоровый шмат мяса в банке, я отправил его в рот и стал шумно жевать.

– Ты жрёшь что ли, скотина?! – злобился где-то в неведомых далях предводитель муром.

– Уфу, – фыркнул я, запивая съеденное добрым глотком трофейного пива.

– Харе жрать! Докладывай! Как всё прошло?!

– Фиффяф! – охотно откликнулся я, до отказа забив рот кусками сыра с батоном.

– Чё-чё?! Слышь, ублюдок! Не испытывай моего терпения! Ответь нормально: зажмурили урода?!

– Фафмуфифи, ффеф уфофоф фафмуфифи.

– Клещ, повтори! Помехи! Разобрать ничего не могу!.. Клещ! Ау! Ты меня слышишь вообще? Отзовись! Ауу!..

Этот цирк стал меня утомлять и, решив ускорить процесс, я проглотил булку с сыром, запил пивом и ответил нормальным голосом.

– Вот ты ж жопа глухая. Говорю, всех твоих уродов зажмурили. Встречай, скоро уже всей шоблой воскреснуть должны.

– Рихтовщик! Ах ты ж, сука! Да я ж!.. Тебя ж!.. На твоей ж!..

Следующие несколько минут я наслаждался бешенством Гвоздя, изливавшего душу в неистовой бессильной злобе. Пил пиво, хавал тушёное мясо, сыр, булку… Периодически вяло огрызался, чтобы оппонент оставался в тонусе и не снижался накал страстей.

Увы, всему хорошему когда-то приходит конец. У меня закончились пиво и жрачка, нужно было ехать дальше.

– Извини, что перебиваю, – невежливо вклинился я в середине очередной нецензурной трехэтажки в свой адрес. – Мне буквально несколько слов сказать – по делу…

На той стороне воцарилась напряжённая тишина.

– Короче, Гвоздь, расклад такой. За свою взорванную тачку я забрал вашу. За пострадавшее в огне оружие, так уж и быть, заберу «калаши» твоих обормотов. Но у меня в тачке ещё сгорели трофеи на десять тысяч споранов. Так что за тобой и твоей бандой должок. Пока не вернёте, при встрече буду валить каждого из твоих уродов, без разговоров. И с оплатой долга не затягивайте. С завтрашнего дня врубаю счётчик – по проценту на остаток с каждого дня просрочки. Чудило, ты всё понял?

– Ты попутал, что ли, Рихтовщик! Да я таких, как ты!..

– Когда долг перевалит за двадцатку, я сам тебя найду! И вытрясу всё до спорана! – рявкнул я в микрофон.

И сжал в кулаке рацию. Под напором моих пальцев пластмассовый корпус рассыпался, как древесная труха.

– Вот сука! – заворчал я, сметая с ног на коврик растёртые практически в пыль детали бывшего прибора. – Штаны из-за урода запачкал.

Соединил провода зажигания и, плавно тронувшись, поехал дальше.

Освободив от рукава руку с поисковиком, сосредоточился на ощущениях вокруг алой татуировки. Боясь прозевать поворот к подружке, поехал небыстро, чётко выдерживая изначально заданные шестьдесят километров в час. В таком темпе минут десять двигался к цели в указанном ранее направлении, и татуху периодически приятно окутывал прохладный порыв попутного ветра.