- Вот я и предлагаю вам выгодное решение, – обрадованно продолжал Габриэль. – Вы сохраните свой парижский дом в утешение себе и своим потомкам, а вместо него в уплату долгов перепишете имущество луарского замка. Как говорят в народе, и овцы останутся целы и волк... хм... накормлен.

- Какого ещё луарского замка? – переспросил Рауль, уставившись на собеседника округлившимися от недоумения глазами.

А де Бриссак, похоже, начинал терять терпение.

- Замок Ланже в долине Луары, владение вашей тётки Эвон де Вержи, – раздражённым тоном пояснил он и пристально вгляделся в лицо Рауля. – Не прикидывайтесь болваном, мессир, это может дорого вам стоить. У вас не так уж много богатых родственников, чтобы не помнить о том, что им принадлежит.

- Вот именно: принадлежит им — не мне! И тот же замок, о котором вы толкуете, принадлежит не мне, а моей тётке Эвон!

Рауль так разгорячился, доказывая де Бриссаку свою непричастность к имущественному разделу рода, что у него даже ладони вспотели.

- Возможно, вы ошибаетесь, – медленно проговорил Габриэль, по-прежнему не сводя с него пристального взора. – А, может, ошибаюсь я.

Рауль отчаянно закивал головой, соглашаясь с его последним предположением.

- Скажите, мессир, приходилось ли вам встречаться с мадемуазель Беренис де Шеверни? – неожиданно спросил Габриэль.

- Никогда, – твёрдо ответил Рауль. И выдержав изучающий взгляд гостя, не без едкой иронии поинтересовался: – А что, эта девица де Шеверни заботит вас больше, чем поручение герцога?

- Эта девица, – передразнил его Габриэль, – должна бы заботить прежде всего вас, мессир. И если вы до сих пор не знакомы с ней, советую без промедления отправиться в замок Ланже, чтобы вместе с ней поплакать над могилой вашей тётки.

Только теперь смысл всего услышанного дошёл до Рауля. Итак, тётушка Эвон умерла, а её имущество перешло в наследство ему, графу Раулю де Вержи. Но тогда при чём тут какая-то мадемуазель Беренис де Шеверни?

Видя, что де Бриссак как будто собирается уходить, Рауль схватил его за руку.

- Скажите же мне, кто такая эта мадемуазель де Шеверни? Зачем вы спрашивали о ней?

- Видите ли, мессир, ваша тётушка, не заведя своих детей, нуждалась в человеке, который на её заботы отвечал бы ей если не любовью, то хотя бы пониманием и благодарностью. Очевидно, вы для этой роли не годились, и старушка нашла утешение в сиротке, взятой ею на воспитание. Полагаю, вы уже догадались, что сиротку зовут Беренис де Шеверни и что скорее всего именно ей достанется в наследство замок Ланже?

- Но, мессир, клянусь, я даже не подозревал, что у тётки Эвон есть воспитанница!

- Послушайте, – Габриэль не дал Раулю договорить, – сейчас у меня нет времени, но, обещаю, мы обязательно встретимся снова и ещё многое обсудим. Потрудитесь же над тем, чтобы нам было что обсуждать. Для вашего же блага...

Последнюю фразу де Бриссак произнёс с угрозой в голосе и, не прощаясь, к огромному облегчению Рауля, покинул дом.

Какое-то время Рауль молчал, в раздумии глядя на закрывшуюся дверь. Затем, почувствовав слабость в ногах, он присел на краешек кресла, стоявшего перед камином. Граф не успел прийти в себя от всего услышанного, как на него набросилась бурей ворвавшаяся в гостиную Жозиан. В том, что она слышала разговор, стоя по ту сторону двери, не было никаких сомнений.

- Рауль, должна признать, что вы — безмозглый баран! – Иногда, в порывах гнева, Жозиан забывала о своём благородном происхождении и, осыпая любовника злобными ругательствами, походила на сварливую жену лавочника с Моста Менял. – Герцог д’Амбуаз задумал обобрать вас как слепого попрошайку с паперти в Нотр-Дам-де-Пари, а вы и ухом не повели! Разве вы не поняли угрозу де Бриссака? Герцог сделает всё возможное и невозможное, чтобы завладеть вашим наследством. Но предупреждаю: если вы, в свою очередь, не приложите никаких усилий, чтобы стать владельцем замка Ланже, мы с вами больше никогда не увидимся!