– Я чувствую, что рождена для чего-то бо́льшего, а так зазря пролетела жизнь. Зацвела поздней осенью, сорвали меня, транспортировали с сёстрами. Теплица, склады, цветочный магазин. Что я видела? Ничего. За что мне так не повезло? Даже пахну слабо, солнцем не обласкана! А ещё этот! Выбрал меня, купил, думала, ну вот оно чудо, да куда там? Забрал, спрятал за пазуху, закрыл на молнию. Темно, страшно, но хотя бы тепло, а потом как бросит на скамейку!

– Не пришла на свидание девушка, а он так ждал и надеялся, вдруг расстроился, разозлился и ушёл, – поведал сквер.

– Ну что за девушка? Испортила мне остаток существования! Сейчас бы стояла себе в вазе с водой и слушала восхищённое: «Как хороша! как хрупка!» А потом бы за занавеску поставили, и прохожие бы смотрели на меня, думая о том, что за стеклом живёт любовь.

– Почему ты решила, что было бы именно так?

– Слышала рассказы своих подруг. В магазине флористики пугали, что смерть к цветам приходит, когда они на подоконнике в вазе с отрезанными корнями и в воду опущенные стоят себе одиноко и сохнут. Мы умираем, чтобы хоть ненадолго порадовать людей.

– Это ужасно! – возмутился сквер.

– А я и того хуже, – бесполезно замёрзну на скамейке.

– Да не грусти ты так отчаянно, разбудишь моих обитателей! И без твоих безмолвных терзаний сегодня дождь поминает осень, – сквер прокашлялся и вздохнул, – у каждого своя дорога.

– Я гибну, а скверу не понять! Раз уж пришла, может, ты меня заберёшь? – обратилась роза ко мне с мольбами. – Поставишь в хрустальную вазу, продлишь существование хотя бы на пару дней? Будешь любоваться увядающей красотой и вздыхать по моей загубленной жизни!

– А который час? – я взглянула на часы. – Ух-ты! Половина двенадцатого! Тридцать минут до зимы! Как здорово!

– Что же здесь хорошего? Вода превращается в лёд.

– Королева моя, оглянись по сторонам! Как волшебно! Прав сквер, у каждого свой путь! Доверься провидению! Я здесь не для того, чтобы тебя забрать, а для того, чтобы отвлечь от самолюбования. Неважно, что происходит вокруг, важно лишь то, как ты на это реагируешь. Как реагируешь, так и живёшь.

– А чему тут радоваться? Темно, холодно, сыро.

– Лучший способ сохраниться.

– А зачем мне сохраняться? Я же всё равно умираю.

– Пока жива, нет смысла себя хоронить. Успокой свой внутренний мир, и тогда увидишь, как прекрасна жизнь. А я не могу тебя взять, ведь выбирают по созвучию! Пойми, ты нужна другому человеку.

– Кому?

– Тому, кто тоже потерялся. Хочешь достойно жить?

– Конечно, хочу!

– Отдай этому миру всю себя и ничего не жди взамен. Ты же красавица! Воплощение любви и нежности! Для этого и рождена!

А я пойду, не буду мешать провидению творить волшебство. Счастливой тебе жизни! А счастье зависит только от тебя.

И роза осталась одна. От слов моих и напутствий утихла, смирилась, перестала стонать, а сквер спокойно уснул, убаюканный дождём. И только осень обернулась, уходя, отдала ключи зиме, да и растворилась в туманной дымке, оставшись воспоминанием в каплях дождя. А потом зима глубоко вдохнула туман и выдохнула стужу, превратив дождь в снег.

Примерно через час после полуночи со смены возвращалась пожилая одинокая женщина. Жизнь её тяжела и однообразна, и смысл той жизни давно потерян. Уж ничего не радовало, не удивляло, только усталость сидела на плечах, да раздражение путалось под ногами.

«Я чувствую, это она! Та, потерянная, та, которую я послана спасти!» – подумала роза и призывно засветилась счастьем, чтобы быть замеченной.

Женщина привыкла не смотреть по сторонам, а только вниз, но какая-то неведомая сила заставила её взглянуть на скамейку и увидеть цветок. В тот самый миг, когда тёмные мысли о бессмысленности бытия, о жестокости этого мира и безысходности существования захватили ум, женщина увидела розу, завёрнутую в слюду и замерзающую на скамейке. Мелкие снежинки уже припорошили плёнку, и некогда красный бантик, завязанный на стебле, превратился в белый.