Одуванчик почесал свою пустую лысую головушку и довольно раскинул листья, а незнакомка, сложив плед и книжку в сумку, попрощалась и пошла вверх по тропинке, только её и видел.

Жизнь разделилась на до и после.

– Вы слышали? Я не сорняк! Я одуван Иван! Она назвала меня Ванюшей!

А райграс, овсяница и мятлик луговой не унимались и продолжали посмеиваться над соседом:

– Ой, вы посмотрите на него, распушился!

– Сорняк! Хоть Иван-дурак, хоть Ванюша!

– Нет от тебя пользы! Только портишь своим пёстрым видом ровный цвет травяного ковра.

Но не слушал одуванчик злых слов, он полезный, только ей верил.

Прошла неделя, и незнакомка, похожая на светящийся одуванчик, вновь пришла на прежнее место помечтать. А уходя, попрощалась с растением-другом и сдула парашюты с одной из его пушистых голов. Ванюша был в восторге. Теперь он ждал её появления, мечтая вновь ощутить тёплое дыхание девушки. Сдувать семена-парашютики стало традицией. Таким образом незнакомка безмолвно будто сообщала одувану Ивану:

– До скорого, милый друг! До новой встречи!

И он ждал, и старался всеми силами уберечь хотя бы одну пышную голову и от веерных граблей, и от ножей газонокосилки. Выкручивался, выкарабкивался, уклонялся, выскользал, а зонтики сохранял и крепко держал, чтобы ни ветер, ни кто другой не смог сорвать. Никто, кроме любимой девушки, похожей на большой светящийся одуванчик.

Так и лето прошло, осень хозяйничала, сквер готовился к зиме. Всё реже и реже приходила незнакомка, но каждый раз радостно удивлялась, заметив на подстриженном газоне одинокий перезрелый цветок одуванчика.

– А, дружочек, ждёшь меня? Я тоже рада встрече!

Расстилала плед, доставала термос и пила горячий чай, а потом читала книжку. Традиционно на прощание любимая незнакомка сдувала семена-парашютики и уходила вверх по тропинке.

А он ждал. И верил, что ни скорые ветра, ни дожди, ни туманы не сумеют сломить его трепетное сердце, а молочная кровь так и будет стучать в листья, в стебли и в головы, поднимаясь от самых корней и наполняя живительной силой. Так и ждал, на том и стоял.

Как красив наш сквер осенью – глаз не отвести!

В тот субботний тёплый вечер двенадцатого октября появилась незнакомка, да не одна, а с компанией друзей. Они пришли вместе полюбоваться великой кометой Цзыцзиншань-Атлас, которая приблизилась к Земле на минимальное расстояние впервые за восемьдесят тысяч лет. Захотелось поймать на камеру странницу вместе с её хвостами. Друзья дурачились, слушали музыку, провожали закат, катаясь на качелях, а потом подались на запад сквера, туда, где заканчиваются фонари, в самое тёмное место.

А одуванчик всё ждал, удерживая свою перезревшую пышную голову. На обратном пути, хоть и было уже темно, незнакомка не удержалась, вернулась попрощаться с одуваном Иваном и сдула парашютики.

– Сегодня был такой солнечный день! А звёзды, Ванюш, посмотри, какие яркие!

Одуванчик задрал единственную оставшуюся, но уже лысую голову – Вселенная улыбалась ему!

– Прощай, дружочек! Одуван Иван!

– Ты идёшь? – крикнул молодой человек. – Что там забыла на газоне?

– Иду-иду! – И она, не оглядываясь, побежала к тропинке, где ждали девушку друзья.

А одуванчик покорно остался на месте.

На Покров четырнадцатого случились первые заморозки, ветер трепал увядающие наряды деревьев, небо отяжелело, запахло снегом, и только сочная зелень газона, колючие сосны и ели, казалось, стали ярче, спасая сквер от серости, витающей в холодных тяжёлых облаках.

А поутру следующего дня стихло, чуть потеплело, но окутал туман, и заплакал нудный дождь. Сквер совсем опустел. Лишь случайные прохожие, прячась под разноцветными зонтиками, как яркие цветы кружились в случайном вальсе, то появляясь ниоткуда, то исчезая в никуда.