— Как в фильме «Три орешка для Золушки»?

— Даже лучше, — улыбалась Вера Ильинична.

— Спасибо, — снова повторяла я, продолжая безбожно реветь. — Но деньги не нужны, мне Игорь подарил банковскую карточку.

— Да, и сколько там денег? — Опять лицо хозяйки засветилось любопытством.

— Не знаю. Но думаю, учитывая Игорев бахвальский характер, достаточно, чтобы купить платье, достойное принцессы. Я не хотела сначала брать, только Богданов был очень убедителен. Сказал: «обижусь», а потом добавил, дескать, его послала судьба, чтобы обо мне позаботиться.

Всхлипнула. Я сейчас, наверное, море нареву, нельзя же быть такой плаксой.

— Ах, какой парень предусмотрительный, — восхитилась хозяйка. — Слушай, девонька, что скажу, я сначала даже не верила, думала, поиграет с тобой немного, а потом на ком-нибудь из своего круга жениться. Но теперь, кажется мне, жди колечка на пальчик. Игорь намерен на тебе жениться. Все к этому идет…

— Правда?! — мечтательно спрашивала я, а пузырьки шампанского уже подбрасывали меня вверх к низкому потолку хрущевской квартиры. Нет, гораздо выше. Потолок мечтаньям разве помеха? Летела прямо к звездам. Боже, неужели сказки случаются в жизни.

***

Платье я заприметила в одном из магазинов в центре города, не в том, который рекомендовал Игорь, а рядом. Заприметила и сразу влюбилась в его красивый фиолетовый цвет. Этот оттенок напомнил мне мамино любимое и, можно сказать, единственное парадно-выходное платье. Покрой совсем другой, но цветовая гамма практически одинаковая. Она была в нем такая красавица. Мне фиолетовый, если верить девушке продавцу из магазина, тоже к лицу. Еще в платье мне понравилась струящаяся шелковая ткань, благородная длина до пола и придающие шик переплетающиеся на обнаженной спине причудливым узором серебристые бретели. В этом же магазине я купила подходящие под бретели милые серебристые лодочки. До хрустальных туфелек далеко, конечно, но умеренный блеск в них тоже присутствовал. Чуть побольше блеска было в маленьком расшитом стразами клатче. Игореву сумочку я очень любила, везде с собой таскала, но под вечерний наряд она, к сожалению, не подходила. Пришлось разорить Богданова на еще одну сумочку.

Вера Ильинична, увидев меня с прической и в платье, восхищенно заохала:

— Принцесса, настоящая принцесса, — и стала меня со всех сторон крестить. — Не дай бог кто-нибудь сглазит такую красоту.

А я усиленно боролась со слезами, которые так и норовили испортить мне праздничный макияж. Такое искреннее участие в моей жизни со стороны в общем-то постороннего человека очень трогало.

Провожать меня вышла не только Вера Ильинична, но еще парочка ее подружек — весьма милых женщин пожилого возраста.

— Ах, какая красавица! Какая красавица! — восхищенно галдели они.

Так, бабушек нашего хрущевского подъезда я покорила, осталось дело за малым: произвести благоприятное впечатление на благородное семейство Богдановых и знать нашего города.

Не бойся, Дашка, сегодня ты принцесса, точнее, притворяешься принцессой, а девушки королевских кровей — уверенные в себе дамы и не трясутся осиновым листочком, боясь кому-то не понравиться.

Одно меня огорчало: Игорь не мог за мной приехать, ему нужно было срочно решить какие-то важные организационные вопросы. Богданов большой человек в холдинге и правая рука своего отца, которой Станислав Антонович последнее время очень усиленно пользовался.

Но Игорь позвонил, извинился и практически приказным тоном сказал:

— Я пришлю за тобой машину.

— Нет, ваше сиятельство, — упрямо ответила я, — где это видано, чтобы Золушка добиралась на бал в карете принца. Сама приеду. Найду какую-нибудь тыкву, ты не переживай.