— Игорь, — протестующе всхлипнула Даша Мельникова, когда я, воспользовавшись последними крупицами воли, все-таки оторвался от ее губ.

— Все, Даша, хорошего понемножку. Вижу, что ты очень по мне соскучилась, но придется немного потерпеть.

— Бахвал, — улыбаясь, почти любовно произнесла Золушка.

Она со мной мила и весела. Значит, папаша Мельников точно не рассказал дочке о роли моего отца в смерти ее матери. В будущем надо будет постараться до минимума ограничить общение Даши с ее «любящей» семьей.

— Как все прошло дома?!

— Хорошо, — поспешно ответила Даша Мельников.

Бросил внимательной взгляд на девичье лицо: в этой поспешности, как и в медлительности при первом ответе, мне тоже чудился какой-то подвох.

— Точно все хорошо?! — еще раз уточнил я.

Такое ощущение, что Золушка не все рассказывает.

— Точно. — Милашка Дашка даже улыбнулась, тепло и ласково. — И знаешь, мне тоже немножко досталось из папиного полуторамиллионного выигрыша. Просто свой подарок папа мне только утром вручил, перед отъездом, чтобы мачеха не видела.

Иронично подумал: хорош папаша, боится подарки родной дочери дарить.

А потом я обратил внимание на некоторое несоответствие фактов.

— Сколько, ты сказала, выиграл денег твой отец?!

Золушка в досаде стала кусать губы, видимо жалеет, что вообще заговорила со мной о выигрыше.

— Обещаю, я не буду сплетничать.

— Полтора миллиона. Думаю, для тебя такая сумма сущая мелочь.

Видимо, Иван Федорович из тех мужиков, которые, дабы показать свою важность, любят все прикрашивать и преувеличивать. Я ведь ему только миллион дал.

— Вот. — Даша с гордостью достала из выреза красивого зеленого сарафана цепочку, судя по всему серебряную, на конце которой был винтажный медальон. Такие любили носить дамы девятнадцатого века.

Прекрасное девичье лицо снова озарила теплая улыбка. Готов поспорить, что внутри медальона фотография мамы.

— Там внутри мамина фотография.

Угадал… И хотя цена этой прелести не больше пятнадцати тысяч рублей, надо признать, украшение получилось знаковым, поэтому радость Золушки была понятна.

— Красиво, — похвалил я, — сделано под старину, а тебе наверняка нравятся изящные вещи.

— Да, папа угодил, — потупила глазки Даша Мельникова.

— Я тоже накупил тебе кучу подарков. Только боюсь, они заставят тебя не мило умиляться, а стыдливо краснеть.

— Неужели ты купил мне наручники и плетку?

Быстрый взгляд в сторону Даши Мельниковой: кажется, я преувеличиваю степень ее наивности.

Ухмыльнулся.

— У тебе богатая фантазия.

— Сам говорил, что мечтаешь усмирить ведьму.

Усмирю, усмирю, причем и без наручников справлюсь, не зря же таким лосем вырос, только нужно на квартиру приехать, тогда ни секунды не буду медлить.

Развеселился:

— Я, кажется, знаю, какой будет мой следующий подарок. Разве можно не поддержать твою фантазию.

Конечно же, Золушка смутилась, девичьи щечки так мило зарделись краснотой.

— Игорь, ты невозможный озабоченный тип.

— Вношу поправочку: озабоченный тобой тип.

Сейчас в ее глазах плескалось ласковое бирюзовое море. Волшебные глазки у моей волшебной девочки.

***

— Папа, ты мне обещал, что Игорь сам бросит эту хитрую скромняшку-училку, причем в самое ближайшее время. Прошло уже несколько недель, почти месяц, но они до сих пор вместе. Во всяком случае, так говорит Тамара Викторовна.

Красавица блондинка нервно ходила по роскошному кабинету отца.

Владимир Сергеевич сидел за дорогим офисным столом из красного дерева и, откинувшись на спинку кресла, задумчиво следил за метаниями дочери.

— Игорь оказался более увлеченным, чем мне представлялось. Я думал, сложности его оттолкнут, но… но нет.