Извинившись за назойливость, Виктор попрощался и пообещал еще раз зайти ближе к вечеру.

Расспросы консьержки, которую он нашел в ее комнатушке, подтвердили правдивость слов мадам д’Отрей. Барон позвонил около одиннадцати часов вечера, попросив открыть ему, и постучал около шести утра, когда покидал дом. Ночью же никто не входил и не уходил. Так как в здании сдавались только три квартиры, а другие жильцы по вечерам дом не покидали, то наблюдать за входной дверью было несложно.

– А кто-нибудь, кроме вас, может открыть дверь изнутри?

– Без моего ведома – нет, – ответила консьержка. – Для этого надо было бы зайти ко мне в каморку, а я закрываюсь на ключ и на задвижку.

– Мадам д’Отрей выходит по утрам?

– Никогда. На рынок ходит Анна, их старая служанка. Смотрите, вон она, поднимается по черной лестнице.

– А телефон в доме есть?

– Нет.

Недоумевая, Виктор ушел; его раздирали противоречивые мысли.

В сущности, в чем он мог обвинить барона? У него было прочное, подтвержденное алиби: в момент совершения преступления он находился со своей женой.

На вокзале, куда Виктор вернулся после завтрака, он задал вопрос всем, кто там работал: «Не заметил ли кто-нибудь из вас сегодня утром, когда народу еще мало, барона д’Отрея, садившегося в один из ранних поездов?»

Ответ прозвучал единодушно и категорично:

– Нет.

Тогда как он уехал из Гарша?

Всю вторую половину дня инспектор собирал сведения о супругах д’Отрей: опрашивал поставщиков, аптекаря, местные власти, служащих почты. Во время своего турне он убедился, что парочка мало кому внушала симпатию; последним он навестил домовладельца Гюстава Жерома, муниципального советника и торговца лесом и углем, чьи споры с бароном развлекали местное общество.

Месье и мадам Жером жили в красивом доме, где все дышало достатком и благополучием. Однако уже на лестнице Виктор услышал доносившиеся со второго этажа шум ссоры, хлопанье дверей и голоса: мрачный и унылый – мужчины и визгливый и возмущенный – женщины.

– Ты пьяница! Да, ты! Месье Гюстав Жером, муниципальный советник, – пьяница! Что ты делал вчера вечером в Париже?