Снаружи началась какая-то возня и шум. Видимо, принесли или прикатили этот биосканер. Хармит из числа членов экипажа корабля что-то еще говорил, но у меня словно уши заложило от нервного напряжения.

– Включай, – раздалось снаружи, и я зажмурилась. Секунды перетекают в минуты, но ничего не происходит. Не обнаружить четыре взрослые особи гуманоидов в ящике сложно. Значит, что-то другое происходит. Открываю глаза и вижу, что мы покрыты какой-то сеткой. Мои руки и руки Юрлана, его лицо – все в эту маленькую светящуюся синим сеточку. Мы словно расчерчены на квадратики. Заметила, что и Юрлан рассматривает нас и не понимает, что происходит.

– Ты же сказал, что там запчасти? – слышим голос киборга.

– Ну да, – по голосу слышно, что хармит в замешательстве.

– Там четыре неактивированных киборга, – отвечает представитель магистра. – Мне-то плевать, но на Харме они запрещены, – добавляет киборг. – А значит, это контрабанда.

– Ну что ты сразу так резко? – тон хармита изменился. – Мы всегда можем договориться, – добавляет он.

– Я же бездушная железяка, – припоминает киборг слова хармита. А они, оказывается, злопамятные.

– Ну кто старое помянет, окажется в черной дыре, – смеется как-то напряженно хармит.

– Ты мне угрожаешь? – киборг даже взвизгнул.

– Нет, что ты, старина! Наоборот, предлагаю стать немного богаче, – понизив голос, произносит хармит. – Давай отойдем, перетрем эту тему.

И голоса стали удаляться от ящика.

– Что происходит? – еле слышно шепчу, но хармит прикрывает мне рот рукой. Мне страшно, и я прижимаюсь к мужчине, уткнувшись лбом ему в грудь. Секунды текут невероятно медленно, кажется, что время стоит на месте. Внутреннее напряжение растет, и я уже готова идти сдаваться, но объятия Юрлана успокаивают.

– Было приятно иметь с тобой дело, – слышу я приближающиеся голоса.

– Обращайся, – смеется киборг немного скрипуче.

– Тебе бы голосовой чип заменить, – замечает хармит.

– Ну вот и будет на что его купить, – киборг скрипуче засмеялся, затем словно кашлянул и уже серьезно добавил: – Забирай груз и отчаливай.

И ящик, в котором мы были упакованы, затрясли, потянули и довольно грубо закинули куда-то. Наши товарищи по несчастью облегченно выдохнули, а меня затрясло от схлынувшего напряжения. Стресс, адреналин, усталость. Все вместе вызвало тихую истерику. Тихая она была, потому что я рыдала совершенно беззвучно, меня просто трясло, а по щекам текли слезы.

– Тише, малышка, тише. Все закончилось, – я удивленно посмотрела на хармита. В его словах, а самое главное, голосе было столько нежности, что я растерялась. Когда я успела стать малышкой? Что изменилось и самое главное: почему? Мысли немного отвлекли меня, и я постепенно успокаивалась.

– Ну что они там делают так долго? – ворчит хармит, который постарше.

– Уверен, Арис специально тянет время, чтоб мы тут понервничали, – ворчит молодой. Понятно, хармита, голос которого мы слышали, зовут Арис.

– Получит взбучку, – грозится его собеседник.

– Тише, – это уже Юрлан делает замечание двум своим нетерпеливым членам экипажа.

Щелканье металла о металл, скрежет. И вот крышка нашего гроба распахнулась. Я иначе этот ящик назвать не могу.

– Ну, наконец-то! – первым высказался тот, что постарше.

– Вы там что так долго делали? – возмутился тот, что помладше.

– Капитан, – естественно, я мало кого интересовала, и члены экипажа бросились помогать Юрлану.

– Уходим отсюда поскорее. На гиперскорости, – еле слышно отвечает хармит и бледнеет до состояния снега.

Отключиться ему не дал вовремя выскочивший док, который что-то молниеносно вколол хармиту. Его извлекли из ящика и поместили в капсулу овальной формы. И тут же, суетясь, укатили. Я лишь с тоской посмотрела вслед.