Поднимаю глаза и смотрю на хармита. Он лежит, прикрыв глаза. Неужели спит? Хотя он потерял много крови, ему действительно нужен отдых.

– Отдыхай, – шепчет мужчина. И я понимаю, что он не спит, а наблюдает за мной из под опущенных ресниц.

Я и прижалась к нему, якобы потому, что в ящике тесно, а по факту стало так хорошо и уютно в его руках, что мне просто захотелось этого. Могу же я быть просто девушкой, которая хочет любви и внимания? Правда, прошлый мой опыт закончился плохо, но я, видимо, неисправимая дура.

Я постепенно уплыла в воспоминания. Я была в объятиях Вертаса. После того как он выгнал меня из командирской рубки, я убежала к себе и расплакалась от обиды. Мужчина пришел ко мне и, постояв некоторое время в дверях, сел на кровать.

– Ну что ты так расстраиваешься? Мне становится больно оттого, что ты плачешь, – Вертас пытается обнять, но я лишь веду плечом, убирая его руку. Обидно. Он даже прощения не просит, словно ничего не произошло.

– А мне больно от твоего отношения ко мне, – бурчу себе под нос. Мне действительно физически больно становится.

– Давай мириться, – мужчина снова тянет меня за плечо, так как я лежу к нему спиной, и я поворачиваюсь. Он смотрит на меня, словно котик, и сердце мое тает. Ну и что, что не извинился? Главное же – осознал и пришел. Ведь если бы не осознал, то не пришел бы. Ведь так?

Как показали последующие события – нет, не так. Он пришел, чтобы просто в комфорте долететь до планеты, на которую меня вез, чтобы продать. Оказывается, у него долги. И камни, что он поднял со дна озера, не покрывали их. А вот если отдать в придачу меня, то как раз они будут в расчете. Можно сказать, Вертас был на крючке у воротил местного криминального мира. Они его поставили “на счетчик”, и он расплатился мной. Я так поняла, что у него даже сдача осталась. Вернее, разница от суммы его долга и моей продажи. Единственное, что я так и не поняла: откуда у него взялся этот долг.

– Тише, тише, – чувствую, как кто-то гладит меня по лицу, и открываю глаза.

– Что случилось? – спрашиваю шепотом.

– Ты уснула. И плакала, – мужчина стирает большим пальцем слезинку со щеки.

– Сон плохой приснился, – шепчу в ответ. Его забота приятна, но так снова страшно ошибиться и поверить.

– Про Вертаса? – лицо мужчины так близко.

– Угу, – снова ком в горле и говорить не могу.

– Не думай о нем. Он в прошлом, – шепчет Юрлан, и наш ящик нехорошо так вздрагивает. Я с трудом сдержалась, чтоб не взвизгнуть, даже рот рукой зажала. Испуганно смотрю на мужчину, а он прижимает меня к себе еще теснее. Мужчины за его спиной тоже притихли. Где-то снаружи слышны голоса и перебранка. Нас явно выгружают где-то.

– А я говорю: мы эти запчасти ждем уже сутки. И поэтому болтаемся здесь, на орбите! – орет кто-то.

– Распоряжение магистра проверить содержимое, – отвечает словно механический голос. Точно, киборг.

– Распечатаешь ящик, я его принимать не буду. И платить за него тоже! – орет в ответ кто-то из членов экипажа Юрлана. – Пусть из твоей зарплаты вычитают! – продолжает шуметь хармит снаружи. Он так хорошо слышен, словно подошел к ящику вплотную. – Хотя о чем это я! Ты ж сам железяка, и тебе, наверно, и зарплату-то не платят, – поддевает киборга мужчина.

Что он делает? Зачем провоцирует ссору?

– Тогда мы проверим ящики на биосканере, – отвечает киборг, и я готова выть. Сейчас нас обнаружат. Биосканер сразу же распознает четырех взрослых гуманоидов. Мы пропали.

– Ну что ты так сразу? – пытается сдать назад хармит, но киборг непреклонен. Нам остается лишь ждать, пока нас обнаружат. И надеяться на чудо.