Оказавшись в комнате, замираю на месте, увидев раскиданные по всему помещению бумажные пакеты из-под заказанной еды и стаканчиков от кофе. На полу вокруг стола снова образовалась целая гора бумажных комков.

– Тебе не помешает вызвать клининговую службу.

– Да уж…

– Ты что-то написала? – подходит к столу, посмотрев на новую рукопись, над которой я работала, выпав из жизни на неделю, почти без перерыва на сон.

– Да. Мне нужно принять душ и привести себя в человеческий. Ты можешь пока прочесть.

– Хорошо. И закажу нормальной еды.

– Ладно.

Только спустя два часа расслабляющих ванных процедур, которые мне были просто необходимы, высушиваю волосы и, посмотревшись в зеркало, остаюсь довольна разительным переменам.

Вернувшись в спальню, переодеваюсь в легкое зеленое платье с рукавами воланами и летящей шифоновой юбкой.

Вхожу в гостиную и нахожу Зака, заканчивающего читать новую рукопись. Услышав мои шаги, он отрывает взгляд от текста. Какое-то время он молчит, проходясь глазами по моей фигуре и задержавшись на открытых ногах. Но почти сразу возвращается к моему лицу.

– Ну как тебе? – интересуюсь о прочитанном.

– Потрясающе… – хрипло произносит.

– Правда? – иду к нему. – Считаешь в этот раз я справилась?

– Ты…кхм…о рукописи? – откашливается.

– А о чем же еще.

– А…ээм…да. Но все-таки чего-то не хватает.

– Не хватает? Что еще там может не хватать, Зак? – начинаю закипать.

– Задумка и сюжетная линия очень хорошие. Даже герои вышли нетривиальными. Но нет твоей главной составляющей. Эмоций на грани.

– А по-моему эмоций там предостаточно.

– Да, но не тех, от которых кровь стынет в жилах.

– Черт возьми, Зак! Ты просто придираешься ко мне сейчас! Я убила на эту рукопись неделю своей жизни! Я считаю, что это лучшее, что я выдавала за последние несколько лет! – руки опускаются, когда слышишь такое после стольких усилий.

– Я не придираюсь к тебе. Я лишь хочу, чтобы ты снова смогла вернуть свое звание одного из лучших авторов мистических триллеров.

– А я уже не уверена, что вообще хочу продолжать все это! – нервы сдают.

– И чем же, позволь узнать, ты собираешься зарабатывать на жизнь, если ты больше ничего не умеешь?

– А это тебя уже не касается! Или ты несешь эту рукопись издателю и делаешь все, чтобы он взял ее в печать, или я заканчиваю с писательством!

– Ты ведешь себя глупо, Беатрис! – поднимается с дивана.

– Решай, Зак! – скрещиваю руки на груди, посмотрев на него с вызовом.

В гостиной повисает пауза, и какое-то время мы неотрывно смотрим друг на друга. Я вижу, как в его взгляде что-то меняется.

– Не понимаю, что с тобой в последнее время происходит, – качает головой, но все-таки берет рукопись, отправляя в свою сумку.

– Я хочу есть, – игнорирую его слова, направляясь в кухню, где на острове уже стоят пакеты с заказанной едой.

Не собираюсь посвящать еще и Зака в свои проблемы с деторождением.

***

Когда Зак уходит, решаю впервые за последние дни включить телефон и узнать кто звонил. Как только телефон загружается, начинают раздаваться звуки приходящих сообщений, большинство из которых оказываются от Зака. Одно сообщение о пропущенном с незнакомого номера и несколько последних от Наоми.

Сразу перезваниваю подруге, ужасно желая услышать ее голос.

– Ну неужели ты соизволила перезвонить, – после первого же гудка раздается на той стороне и на лице невольно расплывается улыбка.

– Прости. Немного заработалась. Как ты себя чувствуешь, дорогая?

– Как мать двух новорожденных близняшек, – смеется, и я слышу на фоне звуки кряхтений младенцев.

Почти полтора месяца назад Наоми родила от своего второго мужа Сэмюэля, став многодетной мамой уже троих дочек. Моя крестница Элизабет появилась на свет в браке с ее первым мужем, которого убили. На самом деле история ее жизни тянет на целую книгу, ведь Сэмюэль оказался братом-близнецом ее первого мужа, которых разделили еще в доме малютки после того, как в роддоме от них отказалась мать. Сэмюэля выкрала женщина, работавшая няней, и сбежала с мужем в Аргентину, где спустя столько лет они и познакомились с Наоми, когда она прилетела для заключения крупной финансовой сделки.