Нужно взять себя в руки. Что-то делать. Занять голову работой. Я уже не та слабая и трепетная малышка, которая четыре года назад выходила замуж за Мишу. Я повзрослела, научилась бороться за свою жизнь. Я и сейчас справлюсь. Должна справиться!

Миша вернётся, и я спрошу его напрямую, глаза в глаза. Я сразу всё пойму. Эффект неожиданности ещё никто не отменял. Только почему так страшно? Почему ноет сердце, предчувствуя беду?

Мне нужно было с кем-то поговорить, я не могла столько дней до возвращения мужа с полигона, жить в неведении, сомнениях. Мне были необходимы ответы и знала кто мне их даст.

Не замечая луж, хлеставшего с неба дождя, перешедшего в ливень, я бежала по улице, не в силах дождаться трамвая под козырьком остановки. Здесь совсем рядом. Пять минут на транспорте и десять пешком, срезая угол парка. Я тысячу раз проходила этот маршрут, спеша на помощь другу. Помнила каждую выемку в асфальте, каждую кочку, куст на обочине.

Открыла дверь своим ключом. Он был у меня с того дня, как Юра перебрался в эту квартиру. Я сама выбирала её, соблюдая некоторые необходимые условия. Первый этаж, пандус, близость к нашему дому.

– Лина? – Юрка выехал из комнаты в просторную прихожую. – Что случилось? На тебе лица нет.

– Ты знал?

Судя по тому, как напряглись его плечи, а пальцы впились в резину колёс инвалидной коляски, Юра сразу понял о чём речь. Он знал! Мой лучший друг, почти брат знал и молчал! Разочарование разливалось и заполняло меня, накрывало со скоростью цунами.

– Лина, ты промокла вся, тебе нужно переодеться.

– Знал? – голос предательски сорвался.

Как же так? Я смотрела в Юркины глаза и видела в них вину и жалость. Закрыла лицо руками и медленно съехала по стене на пол. Боль и обида разъедали внутренности, жгли кислотой. Юра, Юра! И это после того, через что мы прошли с тобой!

– Лина, сними мокрую обувь и куртку, простынешь. – Юра развернулся и поехал по коридору в сторону кухни. – Возьми в ванной полотенце, высуши волосы. Я сейчас сделаю горячий чай.

Чай? Какой чай? Какие волосы? Он издевается надо мной? Я корчусь от боли и обиды, а он чай предлагает?

– Пока не приведёшь себя в порядок, разговаривать не буду. – уже из кухни прокричал Юрка.

Хотелось хлопнуть дверью и уйти, но мне нужны были ответы и я послушно стянула промокшую куртку с плеч. Слишком хорошо я знала своего друга. Если Юрка сказал, значит, он так и сделает. Какие бои у нас с ним были на этой почве!

Я сняла промокшие насквозь кроссовки и носки, впихнула ноги в свои пушистые тёплые тапочки и поплелась на кухню, по пути прихватив полотенце из ванной и намотав его тюрбаном на волосы.

Юра заливал кипятком, ароматно пахнущий травами, чай. Действовал ловко и привычно. В на кухне всё было приспособлено под его нужды. Я сама занималась обустройством этой квартиры.

– Садись, через пять минут будет готов. – Юрка подъехал к столу и сняв с коленей вазочку с печеньем, поставил её передо мной.

– Ты давно знаешь? Когда Миша привёз её? – я была не в том состоянии, чтобы устраивать чайные посиделки. Мне нужна была правда. И то, что Юра начал рассказывать, просто убивало каждым словом.

– Месяц назад. – Юра оттолкнулся от стола, резко развернул коляску и покатился к раковине, рядом с которой на тумбе стояла сушилка для посуды. Кажется, ему сложно было смотреть мне в глаза, и он предпочёл создать видимость, что занят выбором чашки для меня. Серьёзно? В этом доме уже давно жила моя любимая тонкостенная Гирлянда, Юркой же мне и подаренная. Он знал мою слабость к изящному фарфору.