Кирилл задумчиво потёр подбородок: – Ты говоришь так, будто это какое-то откровение. Но это же азы маркетинга – эмоциональная связь, ценность бренда…

– Азы, которые мы благополучно игнорировали последние годы! – воскликнул Александр. – Взгляни на наш собственный сайт, на наши презентации, на наши кейсы. Они информативны? Да. Профессиональны? Безусловно. Но цепляют ли они? Заставляют ли они потенциального клиента почувствовать что-то? Вряд ли.

Он схватил со стола маркер и подошёл к белой доске на стене: – Я только что говорил с другом-нейробиологом. Он объяснил мне, почему истории так важны с точки зрения работы мозга.

Александр начал быстро рисовать схему: – Когда человек воспринимает факты и цифры, активируются только языковые зоны мозга. Но когда он погружается в историю, включаются сенсорная кора, моторная кора и лимбическая система. Это означает, что история воспринимается не как абстрактная информация, а как живой опыт!

Кирилл внимательно следил за рисунком: – И это влияет на принятие решений?

– Ещё как! – Александр дорисовал последний элемент схемы. – Эмоционально заряженные истории вызывают выброс окситоцина – гормона доверия и социальных связей. Человек, испытавший эмоции от истории, с большей вероятностью совершит целевое действие – будь то покупка, подписка или запрос демо-версии.

Он отложил маркер и повернулся к Кириллу: – Теперь понимаешь, почему наши презентации не работают? Мы показываем клиентам графики и таблицы, когда должны рассказывать им истории о том, как изменится их бизнес, их жизнь, их статус после работы с нами.

Кирилл молчал почти минуту, затем медленно кивнул: – Хорошо, я вижу твою точку зрения. Но что конкретно ты предлагаешь? Переписать весь контент? Нанять писателей? Полностью изменить стратегию?

– Для начала – провести эксперимент, – Александр вернулся за стол. – У нас есть питч для «ТехноАльянса» на следующей неделе. Они крупный клиент, который может серьёзно изменить наше финансовое положение. Давай переработаем презентацию по принципам сторителлинга и посмотрим, сработает ли.

– И как это должно выглядеть на практике?

Александр открыл новый документ: – Вместо того, чтобы начинать с нашего портфолио и услуг, мы начнём с истории клиента – с его проблем, страхов, желаний. Создадим напряжение, покажем, что мы понимаем его ситуацию. Затем представим наше решение не как набор услуг, а как путь к трансформации. И закончим видением будущего – конкретным, эмоциональным, вдохновляющим.

Кирилл задумчиво кивнул: – Интересно. Но для этого нам нужно гораздо глубже копнуть в бизнес клиента, чем мы обычно делаем.

– Именно! – Александр хлопнул ладонью по столу. – И это ещё одно преимущество сторителлинга – он заставляет нас по-настоящему понять клиента, а не просто продать ему типовой набор услуг.

– Ладно, – Кирилл встал, – я в деле. Давай переработаем презентацию и посмотрим, что получится. Но учти, у нас всего пять дней.

– Успеем, – уверенно сказал Александр. – Я чувствую – это работает. Это то, что нам нужно.

После ухода Кирилла Александр ещё долго сидел, обдумывая их разговор. Он понимал, что изменения не произойдут в одночасье. Чтобы переориентировать агентство на сторителлинг, потребуется время, обучение команды, возможно, даже новые сотрудники. Но первый шаг был сделан – он увидел проблему и определил направление.

Внезапно Александр вспомнил разговор с последним ушедшим клиентом – директором «МедТех».

– Понимаешь, Саш, нам нужен… как бы это сказать… – клиент замялся, подбирая слова.