Я рванулась с места и побежала, не чувствуя ног. Прохладный воздух разрезал лёгкие, в боку кололо, но я не остановилась, пока не достигла главного входа в академию. Лишь взбежав по высоким ступеням, я привалилась спиной к двери и взглянула в сторону леса. Мне показалось, что у самой его кромки стоит высокая фигура, глядя прямо на меня. Или это фантазия разыгралась?

Успокойся, Рия. Ты не сделала ничего дурного. Или сделала?

Муки совести и стыд попеременно накрывали меня, пока я поднималась по ступеням в крыло ректората.

Подол белого платья был безнадёжно испорчен травой и землей, из влажных от бега волос я наспех вытаскивала иголки. В приёмной было ожидаемо пусто. Секретаря в столь поздний час, конечно, не было. Но если Эш права, то сам Клод должен быть на месте. Обречённо выдохнула, в последний раз оправив складки изрядно подпорченного платья Аоланы, и постучала в дверь.

— Входи, — раздалось тут же.

Испытывая одновременно и облегчение и разочарование от того, что мужчина оказался на месте, я толкнула дверь и оказалась в одном из самых необычных кабинетов из всех, что я видела.

Само пространство было небольшим, продолговатым, со множеством книжных полок, куда переплёты уже не умещались и укладывались прямо на мягкий ковер. Поверх каждой из стопок были уложены какие-то предметы причудливой формы, некоторые из которых вращались и издавали звуки. Я испытывала какое-то непреодолимое желание всё это потрогать, и сдержала себя только нечеловеческим усилием.

Смежная дверь в кабинете была приоткрыта, и оттуда доносился звук падающей воды.

Едва я было подумала, что оказалась тут совсем некстати, и наверняка у ректора есть планы на вечер, как до меня донёсся его голос:

— Я рад, что ты зашла, Ида! По правде говоря, я думал мы встретимся чуть позже, — бархатные нотки пропитывали голос Клода, делая его почти незнакомым. — Я тоже соскучился, но мы ведь решили, что должны быть осторожны…

Мурашки ужаса пошли по спине, когда я поняла, что уже в который раз за день «подглядываю» чужие тайны. Даже к двери спиной попятилась, понадеявшись улизнуть, пока эта самая «Ида» сюда и правда не вошла. И чёрт знает в чём именно она пожалует… И в чём сейчас вообще Клод, если ожидает женщину?

Мои накалённые до бела нервы не выдержали.

Я дёрнулась в сторону спасительной двери, развернулась и очень неудачно налетела на одну из выстроенных конструкций с книгами и странными предметами.

Ойкнула, споткнулась, не сразу сориентировавшись в поднявшейся пылищи и… Рухнула причинной точкой прямо поверх переплётов.

Из ванной послышались тяжёлые шаги, и, решив учесть предыдущие ошибки, я тут же крепко зажмурилась.

Шаги замедлились и затихли аккурат слева от меня.

— Рия? — бархатные нотки пропали из его голоса, сменившись привычными, металлическими.

— Я, фэр Стронгвил, — обречённо созналась я.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла… Пришла к вам, — выдала я очевидное.

— Это я вижу, — Клод, кажется, усмехнулся. — Пришла, чтобы разнести весь мой кабинет, во славу Многоликой?

Это так меня напугало, что я даже глаза распахнула.

— Не весь! — воскликнула облегчённо, поняв, что разрушено «всего» несколько горок. — Я… Простите, — смущённо заключила я, переводя на него взгляд и, с облегчением увидев, что ректор вполне одет.

Правда одежда эта была домашняя — мягкие серые брюки и белая рубашка, застегнутая всего на одну пуговицу, сквозь ворот которой я видела непозволительно много тела ректора. Радовало только то, что одежда вообще была. После увиденного в лесу, я и здесь готовилась к худшему…