— Эш, не беспокойтесь из-за этой вазы, она никогда мне нравилась.

— Лейдон, ваш ответ принят, но есть одно «но». Созидание — это не последствие разрушения. Это отдельная сила, равная ей по значимости. Запомните это пожалуйста для верного ответа на экзамене.

Её голос звенел колокольчиком, наполняя аудиторию волшебной музыкой. А мы с Эш взяли на вооружение лёгкий жест рукой, которым профессор Риддли откидывала свои каштановые волосы. Очень уж изящно получалось.

Офея, конечно, была созидателем. И что именно это значит, она продемонстрировала на паре в конце второй недели обучения.

— Каждому, кто выберет путь созидания, будет необходимо найти ту самую стихию или материю, которая ему откликается, — профессор взмахнула рукой и рукав голубого шёлкового платья красиво закрутился на её запястье, открывая тонкой работы золотой браслет, прикрывавший циферблат.

А дальше началась самая настоящая магия. Из стола профессора, сделанного из вишнёвого дерева, потянулись тоненькие веточки, которые покрылись вначале листьями, а затем и маленькими розовыми цветами.

— Мне откликается природа, — произнесла Офея, любовно оглядывая дело рук своих. — Я могу заставить семена прорастать быстрее, или ускорить созревание урожая. Но больше всего мне откликаются именно деревья.

Аудитория замерла. И дело было даже не в том, что мы никогда не видели чудес. Видели. Даже пришлые, вроде меня. Во Второй империи были одарённые. Немного, но были. Но в основном они являлись артефакторами. Теми, кто мог наделять уже готовые предметы какими-то магическими свойствами. Но такое, — созидание воплоти, я, как и многие другие, наблюдала впервые.

— Мы будем открывать на практических занятиях способности тех, кто выберет путь созидания, — улыбнулась Офея. — Церемония выбора пройдёт уже на следующей неделе. Остальные же… Продолжат посещать лишь мои теоретические лекции. Да, Рия?

Я и сама не заметила, как рука взметнулась вверх.

— Вы… — начала я, поняв, что голос охрип от волнения. — Говорите о церемонии «выбора». Но ведь… Церемония лишь определяет направление силы. — И придя в себя окончательно, я закончила уверенно. — Значит ли это, что мы можем… Выбирать?

В аудитории послышались смешки. Кто-то даже покрутил пальцем у виска. Но мне было всё равно, я ждала ответа профессора.

— Сколько вам лет, Рия? — спросила она, немного подумав.

— Двадцать… Один, — ответила я, немного сбитая с толку.

Офея удовлетворенно кивнула:

— Как раз идеальный возраст, для зачисления в академию. Именно к вашим годам совокупность поступков человека готова определить направленность его силы.

— То есть вы хотите сказать, — хмыкнул Шелдон Вуддс, после непродолжительного молчания, пока аудитория переваривала слова профессора. — Что остальные преподаватели, кто учат нас тому, что мы уже рождаемся с определённым даром, говорят ерунду?

— Я вовсе не это имела в виду, — на высоких скулах Офеи появились маленькие красные пятна. — У каждого преподавателя своя точка зрения. Существует три теории деления силы. Профессор Рах на своих лекциях о равновесии расскажет вам об этом.

— И всё же вы, — не унимался Вуддс, — сторонница божественной? И считаете, что все разрушители — это зло?

Он сложил руки на груди, натянув на широкое лицо усмешку. Я сама уже чуть было не стукнула учебником Шелдона, который, разумеется, был урождённым пирейцем и знал об этом мире куда больше моего.

К моему удивлению, ухмылки расползлись по лицам многих из тех, кто родился в этих землях. Похоже, сторонников этой «божественной теории» считали почти что умственно отсталыми.