Роман чувствовал ее нетерпение, да и сам был на грани. Хотел ее до трясучки, как никого и никогда. Эта женщина воспламенила его настолько, что он едва себя контролировал. Такого с ним еще не случалось. Обычно холодный и расчетливый, сейчас повиновался исключительно инстинктам. Чувствовал себя подростком в период пубертата и боялся облажаться, как пацан.

Чуть отстранившись, пальцами погладил бедра, задирая юбку к талии, и стянул трусики. Незнакомка охнула от неожиданности и попыталась свести бедра, но он не позволил. Склонился к ней и захватил в плен губы, дразня и играя с ее языком. Пальцами прошелся по промежности, нежно лаская влажные складки.

Ева ошеломленно отпрянула, рефлекторно выгнулась навстречу и вцепилась в его плечи.

— Горячая моя девочка, — прошептал Роман, изводя ее плоть дерзкими ласками. — Скажи свое имя…

— Нет… — выдохнула она, с трудом сохраняя остатки разума.

Он провел языком по ее губам и вошел в нее одним пальцем. Она вскрикнула, и крупная дрожь прошла по ее телу.

— Говори. — Роман ласкал ее ухо, доводя до пика блаженства и не давая на него взлететь.

— Ева, — выдохнула она изможденно. Хотела обмануть, но язык не повернулся. Не смогла солгать, была обнажена и физически, морально. Сдалась полностью и бесповоротно, признавая капитуляцию.

— Вот и умница, Ева…

Роман произнес ее имя как-то по-особенному, с придыханием и трепетной вибрацией.

— Смотри на меня.

Ева подчинилась и послушно распахнула глаза. Часто и прерывисто дышала, ожидая продолжения. Роман расстегнул ширинку, высвобождая возбужденный до предела член и, несколько раз проведя по изнывающей промежности головкой, толкнулся вперед, заполняя собой по максимуму.

Ева вскрикнула и рефлекторно сжалась, пытаясь принять в себя такую громадину. Ее зрачки расширились, почти полностью поглотив радужку, а сдавленный стон сорвался с губ.

Дождь с грохотом хлестал по крыше, заглушая стоны. Роман двигался медленно и размеренно, давая ей время привыкнуть к нему. Его губы и пальцы неустанно ласкали все, до чего могли дотянуться и снимали последние запреты.

— Не сдерживайся, — зарычал он ей на ухо. — Я хочу тебя слышать.

Ева подчинялась. Толчки стали чаще и ритмичнее, а ее стоны громче и надрывнее. Роман не давал ей ни секунды передышки. Беспощадно врезался в ее лоно, жадно целовал и ласкал. Огненный шар внизу живота все разрастался, пока не взорвался, ослепив и оглушив на несколько секунд. Ее словно подкинуло над землей, вынесло в какую-то другую вселенную, а по венам заструилась эйфория. Несколько мгновений свободного парения и ярких вспышек перед глазами. Такого она никогда не испытывала…

Роман как мог продлил ее наслаждение и, наконец, позволил себе присоединиться к ней на вершине блаженства. Уткнувшись в ее шею, бурно кончил, содрогаясь всем телом.

В салоне повисла напряженная тишина. Дождь закончился, и только редкие капли падали на крышу с деревьев. Шумное дыхание постепенно выравнивалось, а сознание возвращалось.

— Будем знакомы, Ева, — усмехнулся Роман и нежно поцеловал ее в шею.

— Господи… что это было… — пробормотала она, возвращаясь в реально и начиная соображать, что произошло.

— Надеюсь, оргазм. — Он потерся носом о ее щеку. — Только не говори, что в первый раз…

Ева судорожно вздохнула и отвернулась. Ответить было нечего. Теперь она знала, что такое оргазм, спасибо Роману, просветил, только как с этим жить дальше? Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Внезапно стало стыдно и страшно.

Роман нахмурился, заметив резкую перемену в ней.

— Посмотри на меня, — мягко попросил он.