Роман жадно смотрел на пальчики с едва заметным лаком. Нежные, красивые, манящие. Как ее отпустить?

— Ты правда этого хочешь? — хрипло спросил он и, глядя ей в глаза, коснулся губами самого кончика большого пальца. Затем следующего…

— Что вы… — Ева шумно втянула носом воздух, ощутив как жаркая волна поползла по телу вверх. — Зачем?

— Назначаю лечение…

— Перестаньте, я буду кричать…

— Обязательно будешь… — пообещал он, продолжая массировать и ласкать ее ступню. — От наслаждения

— Нет, не надо…

Забилась, как птица в клетке, но бежать было некуда. Нежность и настойчивость этого мужчины лишали ее воли. Приятные мурашки от его прикосновений разбегались по коже, заставляя подрагивать каждое нервное окончание. Ева плавилась в его руках и теряла над собой контроль.

— Доверься мне, — шептал он, а она с готовностью позволяла ему продолжать. Ненавидела себя за это, но прервать не было сил. Тело словно ей больше не подчинялось, а слушалось лишь умелых рук кукловода.

— Так нельзя, — всхлипнула она и покачала головой. — Это неправильно…

Но все «нельзя» стирали его губы и такие искусные пальцы.

— Хорошие девочки всегда делают только то, что правильно?

Ева закусила губу, чтобы не застонать от наслаждения, когда его горячие губы добрались до коленки и двинулись выше к внутренней поверхности бедра. Щеки пылали от стыда и смущения, а новые, неизведанные ранее ощущения волнами накрывали с головой.

Ошеломленная происходящим, Ева вжалась в дверцу, но сопротивляться такому чувственному натиску не могла. Роман потянул ее на себя и, уложив на спину, навис сверху. Его лицо было так близко, всего лишь в сантиметре.

— Познакомимся? — Роман провел носом дорожку от шеи к уху. — Скажи свое имя…

— Нет. — Ева покачала головой и инстинктивно облизала пересохшие губы.

Он едва ощутимо коснулся ее губ своими, нежно-нежно, словно пробуя на вкус, а затем жадно впился, втягивая в жгучий танец страсти. Дерзко и одновременно сладко терзал ее поцелуями, распаляя все больше и лишая кислорода.

Ева задыхалась, но прервать эту сладкую пытку не было сил. Дрожала от охватившего ее желания. Дикого и необузданного. Не верила, что так бывает, а сейчас просто плавилась от внутреннего огня, сжигающего заживо.

Роман отстранился, заглянул в ее пылающие страстью глаза и принялся расстегивать блузку. Жилка на шее незнакомки лихорадочно билось, а дыхание стало частым и прерывистым. Без труда справившись с мелкими пуговками, распахнул ее в стороны и начал осыпать мелкими поцелуями нежную кожу шеи и груди, а языком вырисовывал узоры. Добравшись до края бюстгальтера, резко сдвинул чашечки вниз и впился жадным взглядом. Красивая и упругая грудь с торчащими горошинами сосков так и манила его, требуя ласки. Роман не смог отказать ей и захватил зубами сосок, несильно сжал и зализал языком.

Ева застонала и выгнулась, инстинктивно поощряя на продолжение. Плохо соображала, что происходит, лишь судорожно всхлипывала. Горячие губы и дерзкий язык были повсюду. Терзали и ласкали до исступления. Она потерялась во времени и пространстве. Растворилась в своих сумасшедших ощущениях и ярких эмоциях. Не осталось ничего, кроме этого мужчины и дикого желания, одного на двоих.

— Какая ты, оказывается, сладкая…

От его хриплого тембра Ева задрожала еще сильнее и невольно подалась вперед, касаясь сосками его разгоряченной кожи. Роман шумно втянул носом воздух и, наклонившись к ее уху, прошептал, обжигая дыханием и разгоняя мурашки по коже:

— Отзывчивая… горячая…

Еву трясло от нетерпения. Жар кожи обжигал, а пульсация внизу живота становилась нестерпимой. Никогда прежде она не чувствовала ничего подобного, и это пугало, но в то же время заставляло захлебываться от предвкушения. Она была как натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент.