- Холодно, - пожаловалась я. За спиной кто взвыл: Опять! Не смей приказывать! Заматерился, поминая всех святых и ведьмину кровь, голос был уже знакомый, теплый, почти родной и немного жалобный. Меня накрыли толстым одеялом, замотали в ткань, как в кокон и я уплыла в мир сновидений.

***

Рядом со мной храпел мужик. Судя по богатырскому храпу, он был здоровый, как боров. Лежать было не удобно, меня зажимали со всех сторон. Судя по всему, ночевать в комнату набилась куча народу.

Я выпуталась из одеяла, приподняла голову, нет, это был не мужик. Это был бульдог, который положив голову на мой живот, задавал такого храпака, что от каждого его вздоха тряслась хрустальная люстра.

Монстрик, чихнул, открыл красные, заспанные глазки и поднял голову. Тут же другой конец зверюги, за неимением хвоста, заходил ходуном из стороны в сторону. Барбос приветливо гавкнул хриплым басом. У собаки были торчащие к потолку клыки, которым позавидовал любой саблезубый тигр. Круглые, как блюдца выпуклые карие глаза навыкате. Морда выглядела так, как будто по ней ударили кирпичом. Купированные уши торчали странными рогульками, походившими на два расщепленных демонических рога. Хвост отсутствовал. Окрас был странного черно-красного оттенка.

Во уроды, даже собаку разрисовали и нарядили, - мелькнуло у меня в голове.

Рядом кто-то хрюкнул во сне и завозился, я повернула в голову и зажала рот ладонями.

Давешний знакомый валялся тут же, поверх одеяла, совершенно голый!

В животе заурчало.

Отстой! Как громко! И денег в сумке мало, не на что купить даже пирожка. Тут я внезапно вспомнила про конфеты, сунутые мне в руки пьяным бухгалтером Костей.

Они лежали в моей сумочке завернутые в салфетку, здраво рассудив: не пропадать же добру, я захомячила их туда. На кануне я даже не взглянула на них, теперь они стали желанной добычей. Голодный, зоркий взгляд высмотрел сумочку-кошелек на тонком ремешке. Аксессуар валялся на полу около окна.

Тихо, как мышка, выбравшись из-под одеяла, чтобы не разбудить косплеющего под Адама парня, я скользнула к сумочке.

Тонкий аромат бельгийского шоколада, тающего сладкой пленкой на языке, вызвал у меня приступ эйфории. Не смотря на пьяную начинку, я опустошила салфетку на половину. Ох, не стоило этого делать, на голодный-то желудок, мне по факту достаточно нюхнуть пробку, чтобы закружилась голова, а чудить так, как я на трезвую голову, не умеет даже самый опытный опрокидыватель стопок.

Но тело настырно требовало калорий и наркотического успокоения после полуночных нервов. И оно получило все что хотело салфетка в миг опустела. Облизывая испачканный в шоколаде палец, я услышала шорох за спиной.

Пока я хомячила шоколад сзади кто-то подкрался, стремительная бледная ладонь зажала мой рот

- Наконец-то! Тишина. Ни звука! - послышалось над моим ухом.

Я ощутила поток головокружительной энергии. Вампирской зов ударил в меня, как ультразвуковая волна оглушил, подчинил своей воле, и я поняла: если сейчас он попросит прыгнуть в окно, - я это сделаю. Прикажет раздеться и пройти по московским улицам голиком, - с радостью! Все что угодно, любое желание!

Одна моя часть мозга чувствовала неописуемый, неудержимый щенячий восторг, только от того, что его руки прикасались ко мне. Вторая была в глубоком шоке и ступоре, только это меня спасло от гибели. Сдержало порыв кинутся в его объятья, сорвать с себя одежду, отдаться ему, подчиниться.