В стекле отражался мой всклокоченный помятый образ. Разбитая голова была перетянута странным черным готишным бинтом. Бинт был сетчатый и завязан аккуратным бантиком на виске. Я решила, что это специальная пропитка с экстрактом древесного угля для дезинфекции, поэтому такой темный цвет. Попробовав рукой затылок, я нащупала влажную марлю. Видно ударилась до крови.

На моих наручных золотых часах было четыре утра. За окном все еще темно, рассвет еще не скоро, а меня рубит со страшной силой. Глаза слипаются, горят, как будто в них насыпали песок, рот не закрывается зевая. Борьба с зевотой и сном проходила со счетом 1: 0 в их пользу, я позорно проигрывала.

Переночую здесь, утром извинюсь и на метро поеду домой. Только бы доползти до кровати, не заснуть стоя. Внезапно я услышала мелодию. По-моему, это была флейта, потом мужской мурлыкающий голос подхватил ее и стал тихо напевать, но я уже не могла игнорировать навязчивый мотивчик.

Две руки дотронулись до стекла, с права и с лева от меня. Кисти были хоть и больше моих ладоней, прижатых к стеклу, но тонкие с бледной, почти белой кожей.

Сама того не желая, я подхватила напев, мужской голос с небольшой хрипотцой шептал мне на ухо слова песни. Как жаль, что слов не разобрать. Это колыбельная?

Песня резко оборвалась, но зов не исчез, я все еще слышала эту мелодию, хотя в комнате была тишина.

Вздох потревожил волоски около моего уха, кто-то втянул носом воздух и выдохнул через рот. Мои глаза невидяще смотрели в пространство, в голове крутился, зомбируя и лишая мыслей вампирский зов.

Нежное прикосновение губ к шее, поглаживание. Кто-то предвкушающее терся приоткрытыми губами, обдавая горячим дыханием кожу. Шершавый язык лизнул, пробуя на вкус, вспоминая первый раз, там на кладбище. Я все также безучастно улыбалась.

С моего плеча, не удержавшись, стянули платье. Серия огненных поцелуев обожгла руку, плечо и шею. Ощутив нежные прикосновения, я закрыла глаза и наклонила голову, хотелось спать.

Губы задержались на яремной вене, долгим поцелуем.

Над ухом раздался безнадежный вздох.

- Это будет не больно, ты просто заснешь, - прошептали мне.

Мой уставший, истерзанный полночными приглючениями мозг, выцепил кодовое слово, мысль на прямую подключилась к языку:

- Спать? Спать!

За моей спиной взвыли, как от боли. Упали бревном на пол. Рычанье, вперемешку с богохульствами, теперь раздавалось откуда-то из района моих туфель.

Я же ничего не видела и не слышала, мурлыкая навязчивый мотивчик полной дуркой улыбалась своему отражению. Когда идея, пройдя извилистые коридоры внутреннего уха дошла до мозга я выдала:

- Да, спать. Хочу спать. Отнесите меня в кроватку.

С пола вскочили, меня подхватили на руки и со звериными неразборчивыми воплями швырнули на кровать.

Я подпрыгнула на мягких пружинах, в полете, над кроватью, перевернулась на правый бочок, подложила руки под щеку, когда моя голова коснулась подушки я уже спала.

Мне мешали заснуть. Крики, вопли, матершинная ругань с участием мандрагоры и какого-то лешего, а также звуки разбиваемой мебели, не давали погрузится полностью в объятья морфея. А ведь мне уже почти началось что-то сниться.

- Успогойся, заткнись и ляг, я спать хочу, нет мочи, а ты мешаешь, - со злостью, громко выкрикнула я. Кто-то взвыл и плюхнулся рядом. Над ухом раздалось злобное сопение.

Мне уже что-то снилось, обрывки чар морфея колыхали меня на поверхности сознания. Почему-то мне примерещилось, что я в лесу. Сплю с Машкой в палатке. У нас с подругой и друзьями вылазка на природу с ночевкой и шашлыками.