– Знаю, обычно вы не собираетесь за столом все вместе, едите кому когда удобно, – прощебетала Алиса. – Но в моей семье так принято, и я...

– Это не твоя семья! – рявкнул Артем.

Она не смутилась. Как смотрела на него с притворным радушием, так и продолжала смотреть, будто это она хозяйка, а он – капризный гость, которому по правилам хорошего тона нужно угодить. Даже на Александру, выглянувшую из-за двери на крик, не обратила внимания.

– Я все понимаю, любые перемены принять непросто. Но я вовсе не пытаюсь занять ее место. Ее никто никогда не заменит, – сказала она проникновенно.

Он не сразу понял, что эта девица имеет в виду, а поняв – не сдержал злой усмешки.

– Хочешь занять ее место? Попробуй. Я-то не против, – процедил сквозь зубы. – Наоборот – с удовольствием понаблюдаю, как ты повторишь ее путь и скатишься на дно.

– Что ты имеешь...

– Не трать силы, изображая сладкую дурочку, со мной не прокатит, – перебил он. – Все ты поняла. Наверняка навела справки о нашей семье, скажешь, нет?

Алиса вздохнула. Сняла крышку с супницы, выпустив облачко ароматного пара. Артем против воли проглотил слюну. Судя по запаху, на обед был борщ. И булочки к нему, щедро сдобренные чесночным соусом, пирамидкой лежали на блюде.

– Выходит, ты не по этой причине меня ненавидишь? – спросила она и добавила, не дождавшись ответа: – Я была о тебе лучшего мнения. Но все-таки садись, поешь. Пока горячее.

– Спасибо, но у меня аппетит пропал.

Развернулся (что стоило некоторых усилий, есть на самом деле хотелось) и вышел из столовой. С досадой понимая – и покой тоже пропадет, и сон. Ведь ее спальня за стенкой. Если на ночь к его отцу не будет перебираться.

«Мерзость», – подумал он с отвращением.

Алиса казалась ядовитой гадиной, болезнетворным микробом, отравляющим все вокруг себя. Готовой играть как угодно грязно, ведь грязь – это ее стихия, в ней она как рыба в воде. Ничем не брезгует, ничего не боится, ее волнуют лишь деньги и любит она только себя.

И он наивно полагал выжить ее из дома? Ту, что парой фраз, мимоходом доводит его до белого каления?

Заставляет вспомнить все, что давно и безуспешно пытается забыть как страшный сон...

Артем так и не смог простить мать. Слишком много было того, что не прощается. Но сейчас он жалел ее несмотря ни на что, жалел почти до слез. Она ведь сгорала в своем аду в одиночестве, пока отец зарабатывал состояние. Которым теперь воспользуется мелкая подлая дрянь, придя на все готовое.