- Уф, – выдохнул с облегчением, – на месте.

После разговора с вождём шаман снова дал выпить отвар. Калин выпил, подумав, что раз его желают женить, то точно не отравят, по крайней мере, пока. Не ожидая подвоха, он опустошил поднесённую ёмкость и не успел её вернуть проклятому колдуну, как мир вокруг поплыл в глазах, свет померк. Очнулся мальчик уже здесь.

Дошёл до двери. Железная, низкая, узкая, как на корабле. Подёргал ручку – заперто.

Почему-то даже не удивился. На полу в углу глиняный таз и кувшин того же материала. Заглянул – вода. Рядом сложенная вполне чистая тряпка. Принюхался к кувшину – слабый кисловатый запах, будто недавно в этом кувшине держали скисшее молоко. Пить не рискнул. В животе громко заурчало и свело от запахов. Голод мучил уже настолько, что мальчик готов был съесть что угодно, даже в сыром виде.

«Интересно, сколько времени прошло? – размышлял он, медленно вышагивая по комнате, продолжая разглядывать стены. – Сутки бродил по тоннелям, ну, примерно сутки в клетке просидел, тут ещё повалялся… хм… двое? Трое?»

Желудок вновь свело. Калин согнулся, ухватившись за живот. Стиснув зубы, матерно выругался и повернулся к кувшину с водой. Долго принюхивался, но всё же решил сделать пару глотков. Жжение внутри тут же прошло, резь утихла, только урчать желудок стал чаще и громче.

- У, гады, хоть бы сухарей каких дали, козлы крашенные! – прорычал он раздражённо. Ярость нарастала.

Час, может, два или даже все три прошло с момента пробуждения. Комната изучена досконально, сундук, к великому огорчению, оказался пуст, кувшин тоже давно опустел, а есть хотелось только сильнее, хотя казалось, что сильнее и некуда уже. Однако…

Щёлкнув замком, дверь отворилась. На пороге стоял преобразившийся Хузар. Умытый, в простой рубахе и обычных штанах. Без воинственного «абгрейда» Калин еле признал его и даже потёр ладонями глаза - а не мерещится ли?

- На, переоденься и пошли в святилище, – шагнув в комнату, Хузар протянул мальчику сложенную стопку вещей. – Не попортил мне тут ничего? – по-хозяйски окинув взглядом помещение, меченый уселся на кровать, закинув ногу на ногу. – Молодец. А то я переживал. Жалко было бы.

Калин, пыхтя, натягивал штаны.

- Сам, что ли, мастерил?

- Нет. Но мастера того уже нету, а так же никто не умеет, поэтому и жалко.

- А это? – кивнул мальчик, указывая на художества.

Лицо Хузара изменилось. Выражение приобрело глубокие черты печали, скорби. Он развернулся, бережно проведя ладонью по разукрашенной стене.

- Нет. Я умею только воевать, – и резко отдёрнув руку, поднялся, направившись к дверям. - Оделся? Пошли! – бросил на ходу и вышел.

Калин натянул рубаху с геометрической вышивкой по воротнику и уселся на шкуре, скрестив ноги.

- Ну, чего расселся, идём, – Хузар злился. – В святилище зайти нужно, поблагодарить предка за предсказание и принести жертву.

Калин при слове «жертва» замер и, сверля Хузара набыченным взглядом, твёрдо заявил:

- Нет. Я никого убивать не стану.

Ухмылка Хузара нервировала мальчика. Его сейчас вообще всё нервировало. Мысли были лишь о еде, и голод свой он глушил гневом.

- Твоя кровь, с обряда. Её ты поднесёшь в дар.

Калин поднялся на ноги и пошёл к выходу.

- Вперёд ступай, - пропустил его Хузар, замыкая дверь. – Я скажу, куда идти.

- Ты без охраны? - удивился мальчик. - Не боишься, что я нападу на тебя и сбегу?

Калин шагал по коридору, освещённому прикрепленными к стенам плошками с топливом. Подобные «лампы» он наблюдал и у хуман.

- Тут некуда бежать.

Хузар шёл следом, не спуская с того глаз. Он не врал, действительно, бежать парню было некуда, кругом посты и тяжёлые двери. Не зная пароля, дальше ближайшего заслона не пройти. Но и жить ему хотелось, да и лишние неприятности ни к чему. Отчитывайся потом за свою оплошность…